Metro Station -----> 22:45

Так шумно. Так хочется, чтобы все заткнулись и прекратили шуметь. Хочется положить гудящую голову на мягкую горизонтальную поверхность и просто уснуть, и чтобы никто не мешал. Можно даже не очень мягкую. Например, вот этот тротуар  вполне сойдет. Макс дополз до нее сомнамбулой, понятия не имея, как далеко он ушел от станции метро и где он вообще сейчас находится.
Кто-то упорно гасил в парке свет, как будто рядом включили прибор, вытягивающий все напряжение из сети. Быть может, напряжение уходило единственно из Макса, и это сказывалось на зрении. Во всяком случае, до пресловутого тротуара он дошел, уже не чувствуя ног и рук. Сказать больше - он не чувствовал вообще ничего, как бывает во сне, когда ты - просто бестелесная проекция, и все, что ты можешь - это видеть и осознавать. Постепенно, впрочем, Сиксмит утратил и эти последние способности. Самое страшное - он был все еще в сознании. Он понимал, кто он, мог вспомнить свое имя, возраст и перечислить всех учеников в алфавитном порядке. Он лежал с закрытыми глазами, а дыхание отчего-то давалось ему труднее, чем обычно. Повозив носом, Сиксмит понял, что тычется носом в подушку. Ткань была чуть прохладной, как будто ночью ударил мороз, да и голым плечам было зябко, и Макс натянул одеяло повыше, сворачиваясь в уютный ком. За спиной кто-то зашевелился, поднялся и, невнятно зашипев от холода, пошлепал босыми ногами куда-то прочь. Сиксмит напрягся, пытаясь сообразить, кто это. Ответ был очевиден, и этот кто-то не ощущался незнакомцем, но Макс в упор не мог вспомнить имени. Тем временем, некто вернулся и, забравшись обратно в кровать, обхватил его поперек туловища обжигающе холодной рукой. Сиксмит съежился и засмеялся, пытаясь уйти от прикосновения, однако тем самым только плотнее вжался в чужое тело.
- Эй, ну холодно же! Ты как лягушка.
- Ква, - издевательски сказал некто и цапнул Сиксмита зубами за ухо.
Тот поморщился и повернул голову, натыкаясь взглядом на хитро прищуренные голубые глаза. Ну конечно. Как он мог забыть этого наглого румына? Поддавшись внезапному порыву нежности, Сиксмит чуть приподнял голову, касаясь губами его подбородка.
- Мне приснился страшный сон, - пробормотал Макс, разворачиваясь лицом к парню и пряча нос у него на шее. - Будто бы вокруг только смерть и темнота. Я - старый, хромой и немощный. А тебя вообще нет.
- Прямо-таки нет? - фыркнул румын и перехватил остроносого за подбородок пальцами. - А где я?
- Не знаю. Нет и все. Как будто и не было.
- А сейчас я есть?
- Есть, - Макс улыбнулся.
- Мой бедный глупый американец, - Никола покачал головой и погладил его по волосам. - Хватит тебе уже быть одному.
- Я не один, - Сиксмит непонимающе свел брови.
- Я что-нибудь придумаю.
Никола смотрел куда-то перед собой, будто бы и забыв о нем. Макс поднялся на постели и повернул голову в ту же сторону. В комнате, ничуть не изменивший своим натуральным размерам, но причудливо вписанный в интерьер, стоял уличный фонарь. Макс поежился от страшной мысли, которая вилась где-то в подсознании, но никак не могла оформиться. Сиксмит повернул голову обратно к Николе, но того не оказалось. Только голос раздавался оттуда, где только что был светловолосый румын.
- Мои слова не имеют смысла, правда? Смой с себя кровь.
Вдохнув так, будто с его грудной клетки сняли тяжелый груз, Сиксмит поморщился от боли во всем теле. Щекой он чувствовал жесткий холодный асфальт. Скулу саднило, но нельзя было точно сказать, виноват удар о землю или же ссадина от кастета, полученная ранее. В любом случае, целовать асфальт было делом не из приятных, так что профессор сделал все возможное для того, чтобы подняться. Как зомби, он принял сидячее положение, тут же натыкаясь взглядом на стилизованные под старину стрелочные часы на уличном фонаре. На душе было как-то гадко, будто только что увиденный им эпизод счастливой сказки помог ему осознать всю тленность его бытия. Возможно, виноват был привкус крови во рту.
Часы показывали без четверти одиннадцать. Сиксмита колотило, будто в лихорадке, однако он радовался этому, Как и вернувшейся боли. Кажется, наркотик наконец-то начал его отпускать. Макс поклялся себе, что в жизни больше не притронется к этой дряни. Он даже представить себе не мог, насколько ужасно выглядит. Его рубашка, залитая не пойми уже чьей кровью, засохла и царапала кожу при каждом вдохе. Нога немного пульсировала, но не болела, хотя Сиксмит уже морально готовился к чудовищной боли, которая ждет его после. А еще его дома ждет маленький напуганный щенок. Поднапрягшись, как в последний раз, Сиксмит встал на негнущиеся ноги и побрел по аллее в сторону проезжей части, где он надеялся хотя бы приблизительно сориентироваться в том, где он вообще сейчас находится. Стоит постараться добрести до дома хотя бы ради собаки, а там уже хоть трава не расти.

На отдаленные крики Макс среагировал не сразу. Хотя его зрение, слух и другие органы чувств уже более или менее пришли в норму, на фоне всего происходящего он не сразу понял, что обращаются именно к нему. А когда понял, то взмолился всем богам, чтобы это ему только привиделось. Но нет, к сожалению, мальчишки были не галлюцинацией. Он убил их брата. Его кровь присохла к рубашке профессора и царапала кожу при любом движении. Его кровь была на руках философа, к сожалению, в прямом смысле. Ему даже не удалось стереть ее прежде, чем они вновь его нашли. Сиксмит споткнулся и едва не упал, испуганно таращась на парней, которые, махая дубинками, бежали к нему. Один заметно прихрамывал и скоро отстал, но зато второй был хорошим бегуном. В отличие от Макса. Тем не менее, Сиксмит не собирался просто так сдаваться. Вокруг было грязно и холодно - и это в июльскую ночь! - и уж где, а здесь Сиксмит умирать не хотел. Потому, подхватив трость, профессор припустил прочь из парка, сколько достало сил.
Он слышал рев двигателей ближе к трассе и - о чудо! - начинал узнавать местность, в которой находился. Парк Пасифик - только здесь такие дурацкие уличные фонари и омерзительно неухоженные лавочки. Значит, он все еще в Санта Монике. И, да, вряд ли он в наркотическом дурмане смог уползти в другой район города. Прячась за деревьями не столько для того, чтобы скрыться с глаз, сколько для возможности сделать передышку, Макс не мог отделаться от мыслей, что после сегодняшней ночи ему начисто отрежут ногу. Даром, что делом не в ноге, а в спине, конечность все равно ампутируют - в назидание. Профессор уже начинал чувствовать знакомую боль в кости, как будто в голень воткнули толстый железный прут и разламывают ее изнутри. Она была еще недостаточно сильной, чтобы сделать Макса немощным, но бежать мешала.
Парни бежали за ним след в след с целеустремленностью шершней, чье гнездо потревожил неопытный грибник. Максу нужно было бежать быстрее шершней, только вот он не мог.
"Чушь собачья, Сиксмит. Все ты можешь, просто обленился." Сошло бы за шутку, если бы все не было так серьезно. Кому такая мысль кажется лишь слабым утешением, тот никогда не боролся с инвалидностью. Нет уж, мысль была приказом, которого нельзя ослушаться. И Сиксмит с яростью камикадзе рванул вперед, лавируя между деревьями и перепрыгивая препятствия. Парни заулюлюкали, увидев его, и кинулись следом, но профессора было уже не остановить. Вырвавшись из зарослей парка на освещенную густым оранжевым светом трассу, Макс побежал вдоль, отчего-то пока не решаясь пересечь проезжую часть, чтобы скрыться в городском лабиринте. Недалеко были многоэтажки, а, значит, был шанс спрятаться и переждать в подъезде одной из них. На секунду Макс оглянулся - парни были далеко. Что-то задержало их, ведь не мог же Сиксмит так быстро бежать?
Впереди был поворот, и запыхавшийся профессор свернул туда, где его мгновенно ослепил дальний свет авто, а после настиг и мощный удар в грудную клетку. Едь машина чуть быстрее, Макс бы улетел к чертям и умер бы на месте, но то ли водитель был крайне осторожен, то ли реакция у него была что надо, но авария получилась не такой страшной. Сиксмит, сползая по капоту на асфальт, почти театрально сокрушался о том, как же катастрофически ему не везет сегодня.
Трость выпала из ослабевшей руки, когда скованный шоком мужчина мешком рухнул на асфальт. Впрочем, адреналин, который подгонял его все это время, не позволил долго лежать без чувств - пара секунд, и Макс поднялся на четвереньки, на ощупь добираясь до трости, как слепой. На миг ему показалось, что сейчас он умрет. Дже тогда, в больнице, калека не чувствовал этого так сильно. Если в машине кто-то враждебный - а это практически стопроцентно так - то Максу конец. А умирать позорно и без какого-никакого оружия в руке профессор не хотел. Клинок с тихим позвякиванием покинул ножны, и профессор поднялся на дрожащие ноги, выставив лезвие вперед.

Макс не сразу сообразил, что нужно опустить оружие. Тупая боль в ребрах становилась сильнее, и он постоянно отвлекался на нее, не давая себе возможности сфокусировать взгляд на водителе потрепанного авто. Сиксмит машинально тыкал клинком перед собой. В голове снова мутилось - адреналин сходил на нет, и на тело накатывала усталость. Кто-то очень настойчивый пытался поговорить с ним, наверное, требовал опустить оружие. Единственное, что смог уловить Макс - это миролюбиво поднятые тонкие руки. Затем его отвлек крик сзади, а дальше мир странно закружился. Его схватили за запястье и куда-то потянули. Следующее, что увидел Сиксмит - потолок авто, какой-то помятый, с подранной обшивкой. Загудел мотор и пронзительно завизжали шины. Машина сорвалась с места и на полном ходу снесла одного из бандитов, как будто передний бампер был создан для того, чтобы убивать. Второй парень улизнул, на свое счастье, и теперь авто неслось по пустой трассе, как будто вырвалось из западни. В побитые окна врывался встречный ветер, и ночная свежесть действовала на больную голову более чем благотворно. Наконец, профессор, сползший по сиденью куда-то вниз, выдохнул и повернулся к водителю, который взял на себя смелость не оборвать его жизнь, а спасти ее.
- Франц? - догадка вылетела из уст прежде, чем Макс убедился, что за рулем именно его юный друг из библиотеки.
Какой же у него неприглядный сейчас вид, подумалось Сиксмиту прежде, чем он стал контролировать свои мысли. Впервые он здраво и очень ясно осознал, что не только ему этой ночью сильно не повезло. Который сейчас час? Около полуночи? Сиксмит давно потерял счет времени, но было ясно, что они оба сейчас должны быть дома вместо того, чтобы колесить по улицам, лавируя между угрозами. Ни Макс, ни уж тем более Франц, не созданы для такого. Так почему же именно они собирают все шишки и тумаки?
- Меньше всего ожидал сегодня встретить именно Вас, мой друг, - Макс даже протянул руку, чтобы от туши сжать его плечо, но вовремя остановил себя.
Во-первых, не стоило отвлекать водителя от дороги, а во-вторых "не трогать Франца" - это было чем-то сродни привычки.Лицо болело, и Макс только порадовался что все зубы на месте. На самом деле, не так уж часто он ввязывался в драки, но и не так уж редко, чтобы забыть, каково это - получать тяжелым предметом по лицу.
- Я знаю, я не очень хорошо выгляжу, но и Вам тоже было бы неплохо обработать раны. Вы сильно пострадали? - Макс хотел было выровняться, но ребра заныли так, что, казалось, стал слышен скрип, и профессору пришлось остаться на месте. - Надеюсь, я Вас не поранил мечом.
Сзади автомобиль озарило дальним светом фар, и Сиксмит, чуть приподнявшись посмотрел в зеркало заднего вида. Внушительного вида фура, угрожающе чистенькая и блестящая, следовала за ними, постепенно приближаясь. Трасса была длинной - достаточно длинной для игры в догонялки. Только вод вряд ли видавший виды седан может потягаться с грузовиком.
- Быть может, свернем в переулок? Этот грузовик, кажется, целенаправленно за нами едет, - Макс вопрошающе посмотрел на спутника. - Если здесь срезать дворами, то сможем добраться до моего дома в Норволке... Это менее получаса пути.
Все-таки, они оба слишком устали, чтобы сражаться дальше. Самым разумным сейчас было сбежать как можно дальше и скрыться.
- Мы сможем там переждать ночь, если Вы не против.

Иногда удача улыбается и самым отчаянным: за всеми этими лихаческими фокусами удалось не только скрыться от погони, но и довольно ловко утопить фуру - водитель, не справившись с управлением этим исполином, снёс пирсовое ограждение и благополучно нырнул в воды Тихого океана. Однако не всё так просто, бензина хватит от силы до ближайшего поворота, да и сам двигатель начинает опасно барахлить, потому самым лучшим решением будет покинуть салон и продолжить путь уже пешком.