Ответы - это порой не совсем то, в чём мы нуждаемся. Ответы - лишь желания и обещания. Они не дают уверенности. Ставя перед собой цель побега, вряд ли можно оправдать себя в неудачной попытке тем, что некто на вопрос: "получится ли?" смел ответить: "ну разумеется". В обещании успеха нет гарантии того, что затеваемое и впрямь увенчается им. Именно в этой причине он искал оправдания тому, от чего он молчал весь недолгий путь домой, старательно не уделяя внимания задаваемым ему вопросам. Ему стоило огромных усилий справиться со всем пережитым и свыкнуться с тем, что на данный момент ни ему, ни его попутчице не угрожает ничего ровным счётом, если не считать нарастающей в собственном сердце тревоги, грозящейся разлиться нервным срывом и попытками укрыться от ужаса за стенами своего нерушимого замка. Нет, - за окнами автомобиля поплыли очертания знакомых улиц, и вскоре замелькали ряды домов, выросших над серебрящимися в ночном освещении каналами искусственных рек. Эта картина, вкупе с повисшей над кварталом умиротворяющей тишиной, заставила его невольно расслабиться и наконец разжать руки, оставив оружие просто покоиться на коленях. В этом месте оно не должно ему пригодиться. Уже совсем скоро он опустится на своё любимое кресло, закроет глаза, а за окнами будет жёлтый свет фонаря, сизые тени и далёкая, непонятная ему жизнь. Скоро, но совсем не в этот раз. Провожая Патрицию до дверей их общего дома, Франц был словно в состоянии лихорадочного больного: затравлено оглядывался по сторонам, готовый в любой момент заслонить своим телом смертную от нападения, реагировал на каждый шорох, прислушивался к случайному незнакомому запаху. Ему чудилось, что внешнее спокойствие лишь предлог к грядущей за ним бурей, как обычно случалось до этого множество раз. И лишь запирая парадную дверь на замок, он смог, наконец, понять, что всё пережитое - лишь морок, готовый отступить в  любую секунду, стоит только сказать себе "всё позади". Вновь нет, - тревожное чувство неправильности происходящего было всё так же живо. Даже в четырёх стенах и за запертыми дверьми он не чувствовал себя в безопасности. Словно кто-то следил за каждым его неровным движением. Смотрел в спину, выжидая чего-то.
- Я оставлю тебя... - сумбурно пробормотал Франциск, стараясь не глядеть в сторону сидящей чуть поодаль от обеденного стола Патрисии. За всем этим ворохом тревожных мыслей он не смог утратить своей болезненной обходительности и, как полагается радушному хозяину, приготовил напуганной не меньше его гостье травяной чай. - ...нужно отогнать машину, и... Я не знаю. Я...
Детская игра в прозвища - сейчас она, как никогда прежде, казалась нелепой и неуместной, потому как названный в шутку "Бондом" вампир выглядел вовсе не как агент 007. Если быть чуть откровеннее, он и не стремился обладать целостным сходством, ведь шутливая затея в конечном итоге должна оставаться такой же непринуждённой. И снова Франц пытался себя оправдать, раз за разом в бессознательном цикле подыскивая слова и действия, которые сойдутся ему в защиту на совестливом самосуде. Перестав на мгновение терзаться, он в ободряющем жесте коснулся руки Патрисии и предвинул к ней ближе стеклянную вазу с ароматными клубничными маршмеллоу. Через минуту он уже собирался на улицу, в самое пекло, сам не зная зачем ему это необходимо. Толком не попрощавшись, не объяснив куда идё и зачем, вампир был движем, пожалуй, единственной целью, вспыхнувшей в его и без того настрадавшейся душе. Сейчас он не знал, как он сможет существовать с мыслью о том, что Патрисия знает. Вернее, он оставил её в неведении, но она уже видела, и наверняка ждёт объяснений, если не сейчас, то позднее, если не позднее, то никогда - попросту оставив его, этот дом, этот крошечный цветочный рай, она покинет его навсегда. Так было со всеми, потому он взял за привычку уходить из чьей-то жизни первым. Хотелось бы, чтобы этой "чьей-то" жизнью была его собственная. Потому вновь заводя мотор старого покорёженного Шевроле, он думал лишь о том, что сегодня всё и закончится. То, за что он боролся, было лишь секундной иллюзией, как страх или желание быть сильнее положенного. Машина, тихо шаркнув покрышками, тронулась с места, и её водитель, отъезжающий прочь от прежней спокойной жизни, не стал бросать прощального взгляда на место, ставшее за столько лет почти родным домом.
==> Pacific park