White memorial medical center
Сообщений 1 страница 30 из 31
Поделиться22014-07-10 16:42:42
Начало игры 20.10
Если бы даже до него и не доходили никакие слухи о том, что на сегодня готовится, изменившееся настроение городских жителей говорило о событиях красноречивее слов. В поведении чувствовался страх – здесь и суетливые движения, и косые взгляды исподтишка на своего соседа. Даже здесь, в медицинской клинике - где, по мнению да Сильва, близость границы жизни и смерти должна бы заглушать любые другие страхи. "Повод не быть двуногим без перьев хотя бы напоследок… разве нет? Но я ошибался, как видно…"
Он раньше был всего лишь шарлатаном, человек, ради которого Лауренсио здесь появился. Однако кое-какой дар у этого шарлатана был, и к тому, чтобы заставлять простаков расставаться с деньгами, этот дар не имел никакого отношения. Когда Лауренсио впервые увидел его по телевизору в доме Мартинеса, где днями находился в подвале – там этот ящик не замолкал почти никогда – этот "феномен" был уже болен. Лауренсио это заметил… как и то, ради чего он снова пришел в клинику этой ночью. Голод. "Тех, кого терзает этот голод, - голод по сверхъестественному, я всегда узнаю…потому что и сам такой же.". Найти знаменитость было нелегко, но Лауренсио все же навестил его в его просторной палате, где сосновый дезодорант не мог заглушить запаха его болезни. "Я надеялся найти готовность оставить всякую надежду, а нашел только мешок жалкой, трясущейся плоти… " На это не стоило тратить свою кровь, но все же он остался и напоил его. "По-моему, у каждой собаки должен быть шанс… а боль ломает и не таких."
- Возвращайся в свой дом на Беверли-Хиллз. Тебе это – жест в сторону медицинской аппаратуры – больше не понадобится.
Бывший шарлатан проводил его руку – и тонкий, исчезающий на глазах шрам на запястье, взглядом. Его почти сухой язык жадно облизывал губы. Лауренсио дождался, пока в затуманенных обезболивающим глазах появится хоть какая-то тень понимания.
- Через трое суток я приду к тебе домой – в последний раз. – честно предупредил он. Если у потерявшего большую часть волос и половину веса смертного не хватит сил самому пройти это испытание, то на него и в самом деле не стоит тратить время.
У охранника на входе взгляд был настороженный, правая рука так и тянулась к оружию, однако его так и не остановили. На плечи Лауренсио набросил позаимствованный у одного из здешних лекарей халат, - больше ради карманов, чем ради оправдания своего появления. Он избегал питаться не напрямую из живущего сосуда, но этой ночью даже пакеты со смешанным с разжижающим ядом давно остывшим содержимым могут оказаться нужнее ему, чем клинике.
"Отличный способ расправиться с недовольными, на самом деле. У тех, кто при власти, и оружия больше, и применяют его более умело…"
Лауренсио шел по парковке у клиники, когда кто-то, выйдя из своего большого экипажа,("автомобиля, напомнил себе Лауренсио, "и этот конкретно - дешёвая повозка для дешёвого хвастовства") загородил ему дорогу. - Вы врач? Щенячий взгляд как-то не вязался с его машиной и его обликом, подтянутой фигурой и ростом королевского гвардейца. Впрочем, Лауренсио уже немало видел родственников болящих, чтобы определить его как не то мужа роженицы (а вокруг – брат идет на брата и неразбериха) не то как отца некстати подвернувшейся под горячую руку девчонки. Запах вина – не такой уж сильный, но ощутимый. "У него виноватый взгляд…" – подумал да Сильва – виновных он тоже чуял не хуже, чем гончая - свежий след. Владелец "повозки для хвастовства" еще бормотал что-то про то, что - она сама выскочила на дорогу, ни на кого не глядя… и про то, что -ведь сегодня же сколько еще таких будет… – когда Лауренсио пришло в голову, что машина, - несмотря даже на стонущий на заднем сиденье груз – ему еще понадобится. А так же пригодится и этот смертный с виноватым взглядом – не всем легко сразу отбросить привычку быть порядочными и законопослушными. Сам Лауренсио пока еще так и не освоил вождение. - -Садись в машину.– велел он, придержав собеседника за локоть. -Отвезешь ее домой, на Брэдфилд авеню. Судя по звукам, которые издавала неизвестная на заднем сиденье, вперемежку со всхлипыванием и грязными ругательствами – у нее были все шансы пережить эту поездку, но если даже и нет – состояние угодившей под машину женщины нисколько его не беспокоило: она явно была старше сорока. -Ей не надо лечиться. Она просто пьяна. Ей нужно домой. Поезжай, приказал он, усевшись рядом с водителем.
Отредактировано Laurencio da Silva (2014-07-10 17:25:20)
Поделиться32014-07-11 03:57:47
Начало игры;
20:25.
внешний вид: клик,
с собой: смартфон, ключи от дома, бумажник, кредитная карта, зажигалка,
оружие: автомобиль в качестве тарана, набор для игры в теннис (пара ракеток и мячи) в багажнике, электрошокер в бардачке.
- Мам… мам? С тобой там всё в порядке?
Женщина, кажется, напрочь забыла про зажатый между плечом и ухом мобильный телефон, и только девичий голос на другом конце заставил её вздрогнуть и выйти из транса. Она сама позвонила дочери, чтобы та следила за своей младшей сестрой и не давала той переживать по поводу происходящего. На самом деле это была провальная затея. Этого маленького вундеркинда даже родной отец не мог порой урезонить, что и говорить о практически чужом создании? Малышка наверняка начнёт нервничать и порываться «найти папу». А папа пропадает на работе по какой-то причине, несмотря на то, что происходящее вокруг никак не располагает к подобному.
- Всё хорошо, - Маргарет улыбается в стерильную чистоту помещения, не сводя глаз со своего мужа, - наш папа просто не чтит закон, и трудится в свой законный выходной.
- Приезжайте домой. Я тебе скажу, где нет пробок?
- Что?.. А, да… конечно.
Девушка в телефоне берёт паузу, а Маргарет тем временем встаёт с места и выглядывает за дверь лаборатории в коридор. Неподалёку от кабинета сидит её единственный родной сын Чарли. Он неподвижно глядит в стену, сложив руки на колени и выпрямив спину. Что-то слушает, чего-то ждёт. Мать, чтобы хоть как-то сгладить его напряжение, всё-таки выходит из прохладного помещения, приглаживает волосы мальчику и приобнимает его за плечи. Тот жёстким манекенем приваливается к боку матери и едва ощутимо ёжится. Хоть здесь и не слышно выстрелов, да и стены кажутся достаточно надёжными, любому не по себе, когда вне этого помещения происходит самая настоящая бойня.
- У меня такое ощущение, что все дороги нарочно перегородили. Мам, может, на метро? – голос дочери звучит очень неуверенно, но она не станет предлагать что-то просто так.
- На метро?..
- …чтобы нас убили на подходе к станции, - мрачно проконстатировал Чарли, утыкаясь на этот раз лицом в бок матери.
- Чш, нас никто не убьёт. Этой ночи стоит бояться только тем, кто сделать что-то плохое. Ты ведь никого не обижал? – потрепав мальчишку по голове, Маргарет возвращается к разговору. – Я боюсь, что мы вправду не успеем добраться до станции. Наземное вроде не ходит, да? Дождусь отца, и мы поедем все вместе. А там как повезёт.
- На Уилшире забито всё.
- Я хорошо знаю этот город. Обещаю, мы доедем без проблем. В конце концов, у нас на машине висит эта чёртова наклейка, что он поддерживает Судную Ночь.
- Это глупо, - Чарли снова подал голос.
- Это необходимость, - Маргарет не отпускает его из объятий и уже нетерпеливо оборачивается на дверь. Судя по звукам, в больнице и впрямь не было ни души, как предписывали правила. А что, если их «засудят» за то, что они проторчали в госзаведении так долго? О, чёрт. Не время для таких мыслей.
- Пожалуйста, будьте осторожными. У нас пока спокойно. У некоторых соседей даже не горит свет.
Маргарет пытается улыбнуться, продолжая рассеянно поглаживать своего сына:
- Мы скоро будем. Проследи за Эшли.
- Обязательно. Берегите себя.
Женщина, даже не попрощавшись, нажимает на «отбой», отстраняет от себя ребёнка и крайне решительно возвращается в кабинет. Нет, он серьёзно? Возиться со своими пробирками тогда, когда под угрозой жизнь собственных детей? О чём только он думает?
- Мальком, я не знаю, чем ты, чёрт возьми, занят, но будь любезен бросить всё это и отвезти нас домой.
Если начнутся возражения или мольбы вроде «ещё пять минут», то Маргарет просто схватит этого лунатика за шкирку и закинет в багажник автомобиля. Это несерьёзно. Пускай ситуация в городе ещё не достигла анархической черты, жертв было достаточно, чтобы начать беспокоиться. Неровен час, что и до их района дойдёт эта буря.
Отредактировано Margaret Sandins (2014-07-11 04:07:06)
Поделиться42014-07-11 17:52:35
Начало игры
20:25
Руки у Малкольма, откровенно говоря, дрожали. Не сказать, что прямо-таки ходили ходуном, ведь тремор физически не мог их тронуть в его состоянии, но он нервничал, а оттого его движения были дерганными и неверными. Он очень старался все доделать быстро, но... В общем, так вышло. Мэл не был бы самим собой, если бы не доделал работу прежде, чем уйти домой. Для него это было просто невозможно, а если и возможно, то чревато выходом из себя. Наверное, потому Мэри и согласилась ждать так долго, и даже не ругалась... ну, не очень ругалась, по крайней мере. Один раз Малкольм уже невольно продемонстрировал, что бывает, если насильно оторвать его от работы, и, хотя это никогда не обсуждалось в семейном кругу, он предполагал, что именно в этом был источник терпения его жены. Но она права. Нужно заканчивать и везти семью домой. Анализы подождут до завтра.
- Подождут, - пробормотал он пробиркам, склянкам и центрифуге, как будто они могли ему возразить.
Убедить себя было всегда сложнее всего. Малкольм подозревал, что это, скорее всего, "психоз" - термин, не раз упоминаемый его знакомыми вампирами. Его слишком серьезное отношение к работе было практически нездоровым, и Мэл, как врач, понимал, что это не нормально. Да что там, он сам был ненормальным. Вся их семья была чем-то вроде стаи людей-нелюдей в том или ином смысле. По крайней мере, они доверяли друг другу. Любили друг друга.
- Малкольм, я не знаю, чем ты, чёрт возьми, занят, но будь любезен бросить всё это и отвезти нас домой.
Мэл обернулся на жену, уже накидывая снятый халат на руку. Это сейчас она Маргарет Сэндинс, которая наотрез отказалась менять фамилию после свадьбы. Два года назад она называла себя Лукрецией, и была одержима призраком. Два года назад она была в коме, откуда, собственно, Мэл ее и вытащил. А она вытащила его из собственных терзаний. Заполнила собой дыру, которая осталась в нем после расставания с прежней семьей. "М-да, Мэл, даже в такие моменты ты умудряешься быть сентиментальным."
- Я уже закончил, - неловко кивнул Леви, справедливо ожидая волну сарказма в ответ на эту фразу. А как же? Молодец, закончил на полтора часа позже назначенного срока, и теперь придется как-то пробираться домой по улицам, заполненным жаждущими крови людьми.
- Прости, - Мэл подошел к жене и коротко поцеловал ее в щеку, чуть приобняв. - Я немедленно отвезу вас домой. Все будет хорошо.
По крайней мере, хоть как-то он защититься сможет - в машине у него припасены осиновый кол и пистолет. К сожалению, серебряных пуль достать не удалось, но Мэл надеялся, что они ему и не понадобятся. Он, конечно, слышал о том, что этой ночью в происходящее будут вовлечены абсолютно все (и, большей частью, по собственному желанию), а это означало, что ему могут повстречаться бывшие "соратники" или даже подпевалы его Сира. Не хотелось этого, очень не хотелось, да и думать об этом не стоило, но Мэл имел право быть немножко параноиком. После всего того, что он натворил... Радовало, что у него теперь есть семья и друзья, которые приняли его со всеми его недостатками. Даже суровая миссис Бэйтс его жаловала - специально для этой ночи она подарила ему амулет. Малкольм точно не знал, как он работает, но был уверен в его эффективности. Миссис Бэйтс слишком щепетильно относилась к своей магии. Как бонус, у них была наклейка на заднем стекле минивэна, но что-то подсказывало Тремеру, что на нее уповать глупо.
- Эй, Чарли, - Мэл растрепал угрюмому мальчишке шевелюру. - Не спи, замёрзнешь. Мэри...- несильным толчком в плечо заставляя пасынка подняться, Малкольм обернулся к жене. - Идём по лестнице.
Элементарные правила безопасности - в случае ЧП ни в коем случае не пользоваться лифтом.
- Мэл, а мне можно будет пострелять? - Чарли отчего-то мгновенно оживился.
- Нет, - в очередной раз отрезал врач.
- Ну хоть пистолет подержать дашь?
- Нет.
- Ну Мэ-э-эл!
- Нет, я сказал.
Юнец не унимался до самой парковки, но Малкольму доставляло странное удовольствие с ним спорить. Чарли хоть и обращался к нему исключительно по имени, он признавал в Леви отца, а это было самое главное.
Поделиться52014-07-13 19:18:18
Имя: (слева направо, сверху вниз) Айден Б.; Камилла Э.; Кэссиди Э.; Билл М.
Известны как: -
Раса: Люди.Описание: Пациенты клиники (за исключением Кэссиди, она - медсестра). Пытаются выбраться из больницы через подземную парковку, однако, как назло, машин практически нет.
Айден Б.: Попал в больницу с двумя пулевыми ранениями, полученными в ходе перестрелки. Обладает вспыльчивым характером, в случае опасности думает прежде всего о себе, а потому пойдет по трупам, не стесняясь. При себе несколько скальпелей из операционной.
Камилла Э.: Диагноз - аппендицит, была успешно прооперирована неделю назад и через несколько дней должна была выписаться. Выдающимися физическими способностями не обладает, обыкновенная девушка.
Кэссиди Э.: Сестра Камиллы. Медсестра, при себе имеет маленький набор первой помощи (бинты, перекись водорода, пинцет, пенициллин, новокаин, жгуты). Физически слаба, но может заломать, если что.
Билл М.: Пациент отделения онкологии, страдает от потери памяти и продолжающихся головных болей. В его мозгу доброкачественная опухоль, завтрашним утром должен был быть прооперирован.
Когда компания из четырех человек выбралась на парковку, всем казалось, что из затеи ничего не получится. Здесь почти не было машин. Попасть в салон любой из них не было проблемой, а вот завести без ключа... Практически никто в ЛА не оставляет ключи в автомобиле. Такое, наверное, случается только в кино или у кромешных идиотов без инстинкта самосохранения. Впереди шел Айден - он был негласным лидером их четверки и откуда-то знал, как себя вести в опасной ситуации. Именно поэтому сразу следом за ним бодро шагала Кэссиди, как ответственная за каждого пациента (и даром, что она была всего лишь медсестрой). Ее сестра, Камилла, помогала идти страдающему головной болью Биллу, а тот держался за голову и только хрипло постанывал. Айден сказал, что им нужно добраться до бункера у него дома, там безопасно. Здесь же никакой видимой защиты от нападения извне не наблюдалось. Вопрос только в том, где взять транспорт.
- И что будем делать? - спросила Камилла, однако ответ на ее вопрос нашелся сам собой.
Из дверей пожарного выхода показалась троица - врач из клиники, женщина и ребенок. Видимо, его семья.
- Доктор Леви! - Кэссиди кинулась к нему. - Доктор, Вы уезжаете? Возьмите нас с собой, прошу вас. Здесь небезопасно.
- Стоп, стоп. Это не наш ли врач? - Айден пошел за ней и приблизился к мужчине. - Вы что это, собрались свалить и бросить нас всех здесь? А как же клятва Гиппократа и прочее? Так ты печешься о пациентах, док?
- Айден, я прошу тебя, не надо... - медсестра попыталась успокоить его, но тот будто с цепи сорвался.
- Отвали, мамаша! - Айден грубо оттолкнул ее и вытащил из внутреннего кармана скальпель, целясь в грудь доктору. - Пускай мне в лицо скажет, что бросает нас здесь и валит со своим семейством домой, а потом засунет свой диплом себе в задницу! Как тебе такая идея, доктор? - не дожидаясь ответа, взбешенный мужчина бросился на врача, метя скальпелем ему в горло.
Поделиться62014-07-17 23:13:02
Промедление смерти подобно. В сложившейся ситуации эта прописная истина стала для Маргарет чем-то вроде подсознательной мантры и не давала ей стоять на месте и чего-то ждать. Можно было, конечно, зависнуть в больнице до наступления рассвета, а потом пробраться по улицам до дома в относительной безопасности - доверять словам властей о том, что бойня закончится к утру было бы так же наивно, как и пытаться призвать всех к мирному разрешению конфликта. Обстоятельства складывались таким образом, что с ними необходимо было мириться. Пускай и не до конца. Было множество путей к отступлению, но все они так или иначе столкнули бы всех и каждого с каким-то испытанием, и наверняка немногих бы оставили невредимыми. Женщине было немного тяжело собраться с мыслями с самого первого позывного сирены, теперь же она практически погрузилась в себя, надеясь исключительно на своего мужа. Он знает эту больницу многим лучше неё, поэтому доверить ему проложить путь на свободу было единственно правильным решением. Прекрасно зная себя, она боялась, что всё пойдёт прахом. Ей не было страшно за себя - пережив немало бед, Маргарет почти перестала переживать за собственную безопасность. Гораздо страшнее было за Чарли. Вот он, идёт чуть впереди, клянча у отчима пистолет. У Малькольма тоже был сын, примерно такого же с Чарли возраста. У Маргарет, как и у Мэла, была дочь. Только рыжей малютке Эшли было всего 11 лет, а Скарлетт - 16. Они обе застыли в своём возрасте правда с одним отличием - её дочери уже не было в живых. Но сейчас, в эту минуту, было не важно - родной ребёнок у неё или нет, - им просто угрожала опасность, поэтому действовать нужно было быстро. И никаких "переждать ночь здесь". Кажется, что в её голове до сих пор присутствовало что-то вроде постороннего голоса, приказывающего что говорить и как поступать. Только сейчас она могла противостоять ему. Раньше - нет.
И всё-таки она как чувствовала, что добром это не кончится. Маргарет почти успела посадить сына на заднее пассажирское сидение, как её отвлекли посторонние враждебные звуки. Женщина вскинулась, как змея, готовая атаковать, и невидящим взглядом вперилась в группу людей, оказавшуюся неподалёку от её семьи. Двое мужчин, две женщины. Одна в больничном халате - сотрудница клиник. Остальные, скорее всего, пациенты.
- Доктор, Вы уезжаете?
- Так ты печешься о пациентах, док?
Места в минивэне хватило бы и на нежелательных гостей, но кто-то очень хотел начать свой суд. И этого "кого-то" Маргарет не хотела видеть сильнее, чем не хотела, чтобы её звали "Мэри". И если последнее можно было простить, то выпад в сторону Малькольма ни за что, никогда. Ей говорили, что привязанные Узами Крови всеми силами желают защитить своего Домитора. Любой ценой оберегают его жизнь, может, даже жертвуя собственной. Зная, что сейчас срабатывает её внутренний сверхъестественный инстинкт, Маргарет бросается наперерез мужчине со скальпелем. Она бы могла подставить себя саму под удар, чтобы спасти Мэла от увечий, но вместо этого она хватает нападающего, которого со слов одной из женщин звали Айденом, за запястье и с силой сдавливает его руку в своей. Будучи восставшей она бы с лёгкостью сломала ему лучевую кость, сейчас же ей хватает сил только на то, чтобы заставить агрессора разжать ладонь и выпустить из неё оружие. Этого было пока достаточно. Вряд ли кто-то из оставшихся рискнёт напасть, тем более, они были настроены относительно мирно. Или это только видимость? Сейчас узнаем.
- Слушай, ты, - женщина смотрит в глаза недавнему нападавшему, сильнее сжимая пальцы и слыша хруст поддающимся дисциплинам костей, - я за всю свою жизнь видела столько дерьма, сколько тебе не снилось даже в самом страшном сне. И поэтому если ты не хочешь получить щедрую часть из всего того, что я пережила, ты сейчас извинишься и отправишься искать другой путь на волю. Всё ясно?
С силой оттолкнув Айдена в сторону, Маргарет обернулась на мужа.
- Всё хорошо? Я бы взяла остальных. А эту скотину, - она кивает на мужчину, - оставим здесь. Чарли? Чарли, всё в порядке?
Мальчик уже сидел в машине, так что ей приходится довольствоваться тем, что есть. Очень плохая ситуация, ребёнок не должен становиться свидетелем подобных конфликтов.
- Послушайте, мы не хотим, чтобы тут произошло что-то нехорошее, поэтому если мой муж не против, мы подвезём вас до ближайшей станции метро, хорошо?
Меньше всего Маргарет волнует то, что ей сейчас скажут эти люди. При любом раскладе она уверена, что в ближайшее время её семья покинет стены больницы и поедет домой.
Поделиться72014-07-24 22:52:25
- Мэри, - Мэл аккуратно положил руки на предплечья жены так, будто вся стрессовая ситуация ей только казалась, а на самом деле ничего страшного не происходит. - Все хорошо, родная. Ничего страшного не происходит.
Малкольм умел убеждать так, как это делали другие вампиры, но не любил пользоваться своей властью над Маргарет. Правда, когда она кидалась защищать его, грозясь при этом превратиться в смертоносную фурию, прибегать к запрещенным приемам было просто необходимо. На самом деле Мэл знал, что будет чувствовать себя паршиво от того, что он сейчас сделал, так как сама мысль о том, что теперь эта прекрасная женщина от него зависит целиком и полностью, была ему невыносима. Если бы не крайняя необходимость, он бы ни за что не сделал этого с ней. Даже тогда, когда Маргарет еще была для него всего лишь пациенткой, он знал, что иначе ее не спасти, что она просто умрет без поддерживавшей ее все это время силы. Уже тогда он знал, что если сделает это, то обречет Маргарет на существование рабыни, и до сих пор он не знал, поступил ли правильно. Мэри сказала всего один раз, что он все сделал правильно, и не должен ни о чем жалеть, но, как говорится, сердцу не прикажешь. Все-таки, Мэл был слишком мягким.
- Садись в машину, ладно? Я разберусь.
- Мам? - испуганно позвал Чарли из салона авто.
Он бережно, но настойчиво подтолкнул жену к машине, после чего в свою очередь загородил ее собой и поправил пиджак, становясь похожим на того вампира из Вентру, который, капризно вздернув нос, давал добро на присоединение Мэла к Камарилье.
- Слушайте сюда. От того, что мы здесь стоим и разглагольствуем, безопаснее не станет. Вы - мистер... эээ... - Малкольм указал на мужчину, который только что угрожал ему скальпелем. - Простите, не помню Вашего имени. Вы угрожали мне и моей жене, потому я не могу Вас с собой взять. Вы вполне можете укрыться в больнице - комната МРТ сойдет за бункер, если прикатите к двери аппарат. Только не повредите, умоляю, он бешеных денег стоит. Остальных смогу подвезти. Мы едем в Беверли Хиллз, могу высадить там. Хоть сколько-то безопаснее, чем здесь.
Мэл, моргнув, присмотрелся к аурам людей, отчаянно надеясь, что в их мыслях не осталось агрессии. Все четверо испытывали страх, и Мэлу было бы их жаль, если бы не человек, на него напавший - его аура светилась гневом. В протвном случае Мэл с удовольсвием взял бы с собой и его. Нормальный отец семейства, конечно, в любом случае оставил бы бунтаря на произвол судьбы, опасаясь за сохранность родных, но Мэл и Мэри могли обезвредить безоружного пациента, если что.
- Кэссиди, проводи свою сестру и этого джентльмена в машину, пожалуйста, - Мэл сунул голову в салон автомобиля. - Чарли, подвинься к окну, пожалуйста.
- А Вы, мистер, - Малкольм уставился на человека со скальпелем. - Будьте добры, отправляйтесь обратно в больницу.
С этими словами Мэл подтолкнул перепуганную Кэссиди под локоть в машину и поманил остальных двоих, не сводя взгляда с нападавшего.
Поделиться82014-08-02 22:57:45
- Боже!.. - Камилла дернулась и рефлекторно схватилась за запястье сестры, когда жена доктора Леви кинулась наперерез Айдену и сжала его руку. Ей показалось, что еще немного, и женщина ее сломает. Она выглядела опаснее, чем напавший на нее рослый мужчина со скальпелем.
- Айден, что Вы наделали... - упавшим голосом сказала Кэссиди, чуть пятясь назад.
- Слушай, ты, я за всю свою жизнь видела столько дерьма, сколько тебе не снилось даже в самом страшном сне. И поэтому если ты не хочешь получить щедрую часть из всего того, что я пережила, ты сейчас извинишься и отправишься искать другой путь на волю. Всё ясно?
Айден застонал, чуть приседая, чтобы избежать возможного перелома запястья, но женщина держала крепко, даже не дрогнула, когда он попытался вырваться. Откуда в ней столько силы? Но Кэссиди ее понимала - если бы кто-то покусился на безопасность ее ребенка, она бы реагировала точно так же. Билл попытался выпрямиться, однако все равно в итоге навалился на Камиллу, опустив набрякшие веки. Девушка выразительно посмотрела на сестру, чьей идеей и было вывести мужчину из больницы. Теперь она сомневалась, что это было действительно так уж необходимо. Кэссиди повела плечом, а затем обратила взгляд на доктора, который уговаривал Айдена уйти обратно в больницу. Медсестра ксала губы, напряженно раздумывая над тем, как же ей поступить. Билл издал измученный хрип. Кэссиди с беспокойством посмотрела на него, а затем взялась поддерживать его с другой стороны, тем самым избавив сестру от ноши. Айден, по всей видимости, сдался, потому как, чертыхаясь на все лады и держась за поврежденную руку, он стремительно пошел обратно к пожарной лестнице.
- Доктор, - она позвала мистера Леви. - Извините, Вы не могли бы подвезти мою сестру до Беверли Хиллс? Мы живем не так далеко оттуда, Камилла сможет добраться без приключений.
- Что?! - девушка округлила глаза на сестру. - Ты с ума сошла? Мы вместе уедем отсюда, и точка.
- Слушай, этому мужчине нужен уход, и лучшее, чтоя могу сделать - это попытаться забаррикадировать этаж, чтобы уменьшить риск. Все будет хорошо, Кэм. Езжай с доктором Леви, увидимся утром.
Бегло поцеловав ее в щеку, Кэссиди повела Билла к лестнице, а растерянная Камилла неловко забралась в салон авто, где забилась в угол и обняла свои колени.
Поделиться92014-08-17 13:42:49
На счастье, больше никто не стал творить беспорядки. Тремер выпрямился и поправил чуть задравшиеся рукава рубашки, глядя на то, как ругающийся на все лады бунтарь покорно шагает обратно в сторону лестницы. Мэл почувствовал себя до одури неловко, как и всегда, когда применял свои способности на ком-либо кроме подопытных крыс. Что-то вроде смеси из восторга от того, что он может, и стыда, вед так поступать нечестно. Никто никогда не упрекал Малкольма в использовании Дисциплин, даже наоборот - это всячески поощрялось так или иначе. Сначала его просто принуждали это делать, а в последнее время лишь настаивали на том, что это принесет только больше пользы. Тем не менее, за все четыре года его не-жизни Мэл так и не утратил неприязни к своей сущности. На самом деле, он сильно сомневался, что когда-либо вообще перестанет тихо ненавидеть себя.
- Доктор, извините, Вы не могли бы подвезти мою сестру до Беверли Хиллс?
Сконфуженного Малкольма отвлекла Кэссиди. В ответ на просьбу Мэл кивнул и поспешил пропустить девушку в салон автомобиля. Чарли испуганно забился в угол, чтобы сидеть как можно дальше от незнакомого человека; впрочем, сама Камилла повела себя точно так же. Мэл хотел было попросить ее не становиться ногами на сиденье, но махнул на это рукой. Захлопнув дверь, он поспешил сесть за руль. Медсестра и ее спутники быстро вылетели у врача из головы. Наконец-то они были в пути. Возможно, это должно было вселить уверенность в том, что все будет хорошо, и немного успокоить, но сам Малкольм только больше напрягся. Ему хотелось как можно скорее оказаться дома, завесить двери амулетами миссис Бэйтс, уложить детей спать, а самому упасть на диван и приложить к гудящей голове лёд - и плевать, что это не поможет.
Больше всего его беспокоило то, что ехать им было далеко и довольно долго. А это означало, что по пути они вполне могут встретить кого-то куда более опасного, чем пациент клиники, вооруженный скальпелем. Малкольм был прекрасно осведомлен, что вампирам запрещено участвовать в Судной ночи, но точно так же он был уверен в том, что как минимум одной стороне наплевать на Маскарад. Кроме желающих учинить расправу над ближним людей и кровожадных вампиров на улицы города могли выйти и другие существа. Врач с ужасом перечислял в мыслях всех чудовищ, когда-либо созданных руками не-мертвых, включая гаргулий, химер и даже тварей. Книги Жозефины Бэйтс, которые она так любезно одолжила Малкольму для ознакомления, были просто переполнены самыми что ни на есть чудовищными ритуалами и описаниями экспериментов. Только погрузившись в изучение похитившего его из привычной жизни мира, Мэл обнаружил, что, оказывается, принадлежит едва ли не к самому смертоносному из кланов вампиров, и что от него, неоната, будут априори ожидать большего, чем от кого-либо другого. Так думать было, возможно, нескромно, но по книгам это было неоспоримым фактом, да и, просто оценив на глаз могущество миссис Бэйтс, можно было убедиться в правоте написанного.
Нет, принадлежность к такой могущественной линии крови Мэла совершенно не прельщала, так как Тремер больше подчинялись своему внутреннему кодексу, чем общепринятым правилам. Это еще не учитывая многих и многих других пренеприятных вещей. Единственное, что его радовало в этом всем - ему не запрещают жить, как он хочет, пока он придерживается основных правил.
Коротко вздохнув, Мэл достал телефон и проверил время, будто забыв, что на приборной панели авто тоже есть часы. Судная ночь только началась. Врач на ощупь нашел руку жены и несильно ее сжал, но почти сразу вернул ладонь на руль. За весь путь, проделанный ими до Беверли Хиллс, Мэл не проронил ни слова, и сделал остановку лишь у поворота на Беверли драйв, где обещал высадить случайного пассажира.
- Приехали, Камилла, - он отстегнул ремень безопасности и обернулся на растерянную девушку на заднем сидении. - Надеюсь, Вам отсюда недалеко добираться до дома.
Поколебавшись, Мэл открыл бардачок, достал оттуда пистолет и отдал ей, после чего кивнул на дверь авто:
- Бегите и не останавливайтесь, пока не окажетесь дома.
Дождавшись, пока Камилла безропотно выполнит его приказ, Мэл вырулил на Беверли драйв и погнал вперед теперь уже без лишних остановок.
Поделиться102014-09-15 15:37:47
21:00
Дорога длиною в бесконечность – такой она сейчас казалась. Вэлл рулила достаточно агрессивно, чтобы в обычный день напороться на полицейский патруль и получить штраф, но… подождите. Точно, сегодня же тот самый проклятый день без закона, без копов и без медпомощи? Осознание того, что в больницах сейчас, возможно, не осталось ни одного врача, пришло с большим запозданием.
«- Черт… что же мне делать с ним?» - подумала Сорен, оглянувшись на заднее сидение. Азарий был всё также плох, не приходя в сознание.
« - Ну, кто-то же там должен остаться дежурным, в конце концов…» - вновь убедив себя в лучшем исходе, Вэлл сильнее нажала на педаль газа.
Её голова по-прежнему была забита мыслью о Деймосе и случившимся, всячески отвлекая внимание от относительно пустой дороги. Один неудачный поворот в Даунтаун и почтовый ящик, стоявшей на улице, был небрежно сбит, входящей в затяжной занос «Тойотой». Ещё одна царапина… к черту, машину всё равно придётся приводить в порядок после сегодняшних «приключений». Когда госпиталь был уже совсем близко, послышался голос очнувшегося Азария. И он ещё спросил про состояние Вэлл. И что ей ответить? Всё норм? Пучком? Не заморачивайся? Бывало и лучше? А может, сказать как есть?
- Ты бы лучше о себе побеспокоился, - сначала могло показаться, что её недовольный тон содержит упрек, хотя это было не так. Вэлл, как вампир, прекрасно себя чувствовала в отличие от избитого человека, ответственность за жизнь которого камнем легла на её плечи. Отчасти она злилась на произошедшее, на происходящие, на мысли о будущей неудаче в госпитале, но больше злости приходилось на своё безучастное положение в данной ситуации.
- Мы почти приехали в госпиталь. Извини, но я совсем не знала, как помочь тебе, кроме того, как привезти сюда, - упустив из виду инцидент с хулиганами, Сорен заехала на парковку перед входом в здание и остановила машину.
- Я не совсем уверена, работает ли сегодня скорая помощь… А даже если нет, мне всё равно нужны пакеты с кровью и я их достану... но, возможно, нам удастся найти кого-то, способного помочь, – девушка продолжала говорить, одновременно вытирая салфетками кровь со своего лица и рук.
Остатки былого неконтролируемого превращения почти развеялись. Правда, глаза и резцы оставались неестественными для человека. Открыв бардачек, и, интенсивно пошерудив там, Вэлл удалось найти солнцезащитные очки. Она, колеблясь пару секунд, надела их, и, тут же, мысленно выругалась про себя о том, насколько это нелепо выглядит в ночное время суток. Ну, да ладно, не время сейчас думать о внешнем виде: она и так выглядит паршиво, ведь вся одежда испачкана в чужой крови.
- В аптечке где-то было обезболивающее, ага, вот оно. Хотя это лишь слегка смягчит боль, - от самой аптечки на самом деле было мало толку, но на худой конец, если вариант с больницей отпадет, Сорен сможет сделать элементарное для пострадавшего. Хотя на счёт навыков вправления, возможно, вывихнутых конечностей или сломанных ребёр, она весьма сомневалась. Вэлл протянула две таблетки и маленькую бутылку с водой лежащему парню, помогая тому приподняться и сделать пару трудно дающихся глотков.
- Потерпи ещё немного, я быстро. Может быть, кто-то из медперсонала остался на ночном дежурстве, - попыталась подбадривающее произнести Сорен, глядя на Азария, однако вышло как-то меланхолично и неубедительно.
Закрыв дверь машины, вместе с тем, собрав в ноги и руки всю свою уверенность, Вэлл пошагала уверенным шагом к центральному входу. Ожидаемо тот был заперт, что девушку не остановило.
- ЭЙ! МНЕ ОЧЕНЬ НУЖНА ПОМОЩЬ! ОТКРОЙТЕ, ПОЖАЛУЙСТА! – настойчиво тарабаня по стеклянной двери, Сорен отчаянно пыталась найти персонал в пустующем, но освещенном холле со стойкой ресепшена по центру.
Надежды было немного, но ей совсем не хотелось проникать вовнутрь другим способом.
Отредактировано Soren Well (2014-09-15 16:34:59)
Поделиться112014-09-17 01:30:25
Chinatown >> Temple
21:00
Машину потряхивало без соблюдения какого бы то ни было ритма: Азарий зачем-то попробовал угадать периодичность, но благополучно сбился. Ему хотелось выглянуть по-собачьи в окно, чтобы разобраться, действительно ли хаос завладел городом или остались нормальные районы, люди в которых, доверяя правительству, предпочитают ценить жизнь свою и ближнего.
Любой поворот головы или попытка изменить положение отзывались приступом дикой тошноты и боли. Сотрясение имелось точно. Зари, чтобы отвлечься от ноющих ощущений, промотал магнитофонной лентой дикторскую зарисовку на тему летальных последствий от различных ударов. Затем переключился на уголовное право и оценивание ситуации, согласно законом разных штатов и стран. В итоге студент пришёл к выводу, что числа боятся дискомфорта и не собираются вспоминаться. Прощай, дорогая сессия. В принципе, можно докупить сдачу предметов в академии, когда выпишется из больницы. Деньги в заначке есть.
Девушку пострадавший слушал с редкими признаками сознательности, продолжая сверлить напряжённым взглядом верх салона и приложив ладонь к правому виску. Верно, они приехали в больницу. Сорен решила спасти человека. Замечательно, если бы не «но».
«Госпиталь…анализы крови. Они будут в пределах нормы?..Чёрт, раскалывается… О чем я? Хм. Не факт, что будут делать биохим, а если обычные тоже выявят манипуляции Викоса?» - мысли нашаривали выход и тотчас теряли. Лежать и терпеть – не столь критично, если бы машина была своя, а на улице – другая ночь.
Признаться попутчице, что в больницу ему нельзя? Итальянец не мог рисковать тем, что, по логике вещей, не должен был знать. По голосу и укусу, который Бьянки видел из потасовки (дальше обзор благополучно закрыли), Велл относилась к ночным жителям. Баш на баш? «Ничего не видел, если ты не проговоришься о моём секрете»? Как-то неестественно и книжно.
Обезболивающее не имело мгновенного эффекта, зато дарило лучик надежды в царстве беспроглядной тьмы Даунтауна. Заодно из состояния равновесия (смешно говорить о подобном в данной ситуации) выбивал звук собственного дыхания: сопяще-хлюпающий и злорадно-мультяшный, как у героя ужасов. Слава Богу, относительно тихое. Губа оказалась тоже разбитой, что выяснилось при попытке запить таблетки. Замечательно вляпался, ничего не скажешь. Парень запустил руку в карман и нашарил ключи. Брелок-слонёнок улыбался зашитыми глазами. Матери его привезли откуда-то из Тайланда, подруга. С собой не было даже телефона, чтобы связаться, проверить, как она, сообщить, чтобы не волновалась. Азарию всегда был характерен странный вид оптимизма «не помер – жизнь прекрасна». Девушка беспокоилась сильнее, чем он сам. Видимо, до него пока не доходил трагизм ситуации.
Её крики доносились уже откуда-то со стороны. Удары по дверям. За завесой шума, появившегося при неудачной встрече с капотом, Зари слышал неясно. Сидение рядом пахло псом, храбро сражавшимся за хозяйку. «Он не думал о смерти, он защищал. Так и надо. Людям бы поучиться…». Печально лежать на месте погибшего, пусть недавно встреченного, но бывшего на одной с парнем стороне товарища. Совсем угнетающе.
Шестое чувство подсказывало прислушаться к звукам на парковке, забирающимся в разбитые окна «Тойоты».
Поделиться122014-10-14 03:24:59
- Боже, бедные люди, - вымученно пробормотала Кэссиди, глядя на искалеченную парочку, которая высадилась из машины у парадного входа в больницу.
По всем правилам больницы закрыты и не имеют права обслуживать людей, пострадавших во время Судной ночи до того, как прозвучит сигнал к ее окончанию. Кэссиди помнила об этом и продолжала повторять себе, что это разумно - мало ли, кто эти молодые люди? Быть может, получив помощь, они просто убьют их всех потому, что имеют на это право! Сейчас она осталась во всем крыле одна. Тяжелых больных перевезли в Голливуд еще днем - там и обслуживание лучше, и безопасность. Во всей больнице она одна, если не считать нервного Айдена, который сначала просто рвал и метал после инцидента с доктором Леви, а потом попытался подбить ее на какой-то опасный план. Мистера М. она не посчитала единственно потому, что он, накачанный снотворным, лежал в отключке в боксе. Айден слонялся по больнице, как полтергейст, заглядывал в палаты, жевал казённые пудинги и укреплял баррикады возле выходов. Можно подумать, что на улице самый настоящий зомбиапокалипсис, а не массовая истерия. Хотя, если так подумать, одно от другого недалеко ушло.
На глазах у перепуганной Кэссиди девушка оставила своего товарища у входа в больницу и ушла. Судя по его состоянию, он то ли не мог сам ходить, то ли слишком устал, чтобы пытаться. Он истекал кровью - это было видно невооруженным глазом. Он был совсем один. Почему его подруга ушла - неизвестно, но вокруг никого больше не было, и медсестра решила выполнить свой профессиональный долг. Если официально больница не работает, то она поможет пострадавшему, как гражданка демократического государства, а не как медицинский работник. Это ведь не запрещается?
Выйдя из комнаты отдыха, Кэссиди прокралась к пожарному выходу и как можно тише сдвинула заслоняющую дверь тяжелую каталку. Но сдвинуть что-то по линолеуму в полной тишине даже если это что-то - на колесиках - значит перебудить все отделение. Если бы Кэссиди действительно находилась в окружении зомби, они бы уже все мигом приковыляли на шум. Медсестра попыталась наконец-то отогнать от себя мысли о зомби, но удавалось ей не очень.
- Ты что делаешь? - вместо ходячих мертвецов на шум вышел Айден. В его руке была бутылка с прозрачной жидкостью - этот идиот собрался пить медицинский спирт?! - Эй, латиноска, ты чего удумала?!
- Там внизу люди, Айден. Они безоружны и ранены, им нужна помощь.
- Ты сбрендила?! - грубо оттолкнув Кэссиди, буйный пациент принялся двигать каталку обратно.
- Айден, там всего двое людей, я прошу Вас, позвольте мне им помочь.
- Поможешь им, когда утро настанет, поняла меня? Я не собираюсь рисковать своей шкурой только из-за того, что ты у нас такая милосердная.
Кэссиди помолчала, поджав губы и собираясь с мыслями. Затем, решившись, взяла Айдена за локоть:
- Ширнуться хочешь?
- Чё? - мужчина среагировал на фразу, как мультяшный пёс на запах белки.
- Помоги мне, и я скажу тебе, где лежит морфий.
Не передать словами, через сколько моральных принципов ей пришлось переступить, чтобы пойти на такую сделку. Судя по залегшей на лбу пациента морщине, он всерьез обдумывал предложение.
- Ладно, чёрт с тобой, - наконец, согласился Айден и даже самолично отодвинул каталку с дороги. - Если я замечу, что за тобой прёт кто-то с оружием, закроюсь наглухо, и пускай они тебя там режут. Поняла?
Кэссиди красноречиво кивнула и шмыгнула на лестничную клетку. Может, не так уж и сильно она продешевила со сделкой. В крайнем случае этот буйный накачается морфием и будет до утра пузыри пускать в кладовке. Всяко спокойнее. Медсестра выбежала на свежий воздух, но, вопреки обыкновению, не обрадовалась ему. Обрушившаяся на нее ночь давила и заставляла втягивать голову в плечи. Раненый парень сидел в кресле-каталке и будто бы отдыхал даже. Выдохнув для смелости, Кэссиди подбежала к нему и на всякий случай похлопала по щекам.
- Сэр! Сэр, Вы меня слышите? Вы в больнице, я помогу Вам.
Что сказать, лицо его было избито с такой тщательностью, будто из него котлеты думали делать. Предприимчивая Кэссиди быстро обыскала его и, не найдя оружия, повезла кресло к пожарному выходу. Далее пришлось тащить пациента на себе вверх по лестнице, но парнишка оказался худым и достаточно легким, чтобы даже такая мелкогабаритная женщина, как Кэссиди, могла втащить его наверх. Там, не без помощи Айдена, новый пациент был взвален на каталку.
- Ну? - Айден грубовато толкнул пальцем медсестру, требуя обещанное.
Повращав глазами, Кэссиди вручила ему ключ.
- Западное крыло, подсобное помещение возле кабинета хирурга. И, ради бога, не...
- Понял, понял, не нуди, сестричка, - фыркнув, мужчина унесся в указанном направлении, а Кэссиди повезла пациента в палату для осмотра.
В самом деле, теперь, когда бунтарь скрылся надолго и всерьез, ей стало в разы спокойнее.
Поделиться132014-10-16 17:36:26
Зари всё-таки смог подняться. Восхождение на Эверест казалось ему раньше менее трудоёмким процессом, чем медленное вскарабкывание вверх по сиденью чужой боевой Тойоты. Запах, заползающий в нос, давил морально. Пса было не жаль, как-то иначе, но название чувству Бьянки успешно забыл. Зря он забыл и мобильный телефон: как уберут ограничение, надо будет связаться с матерью и сказать, что задержится на работе или у друга, отговорка всегда срабатывала. Почему-то, полусидя и наблюдая через стекло за Сорен, колотившей в двери медицинского центра, Мышь думал, понравилась ли Судная Ночь извергу и ему подобным. Кровь, жестокость. Не человеческое ли это? На машину напали трудные дети, чёртовы «цветы жизни» с рожами конченных имбецилов. Они же убили несчастного пса. Мир жесток, однако жесток уже тысячи лет. Значит, так надо. Значит, Господь даёт испытания, чтобы отделить зёрна от плевел.
Странно. В сидящем положении удалось найти угол наклона, при котором тошнота не прошла, хотя бы перестала подкатывать с флагом «дайте мне пройти немедленно, я танк!». Мелочь из кармана рассыпалась по полу машины, собирать её Азарий не рискнул: во-первых, осколков стекла было больше, чем монет, а во-вторых – не встанет обратно. К тому же зачем эти комплекты еды для таксофона, если до конца «мероприятия» связь, как парень подозревал, не работает и в общественных местах, не только у мобильных операторов. В принципе, можно было бы совершать звонки по SIP или VoIP с переходом искусственным в другую зону, но планшет был лишь у Сорен, да и думать настолько глубоко у студента неособо выходило. Досчитав мысленно до десяти, бывший смотритель кладбища нажал на дверцу и с видом совершения первого шага на Луну высадился из машины. Медленными шагами, измеряя поверхность металлического гроба руками, он добрался до конца капота. Дальше возникла проблема ввиду отсутствия опоры.
На помощь ему пришла вновь благодетельница. Она, заметив передвижения Зари, помогла ему дойти до крыльца и усадила в найденное где-то кресло.Фактически, ей пришлось тащить попутчика на себе до каталки. Видок у Сорен был не лучший. Очки, а чёрные очки ночью уже наталкивают на мысли, не сильно скрывали изменения. Ещё тогда он понял, что девушка – из ночных жителей, а потому любые вопросы и странности списывались на категоричное «нет». За годы сотрудничества с Сашей итальянец уяснил, что спрашивать можно об истории, о мире, но никак не о самих живущих вне времени. Просто не людского ума дело. Девушке действительно не стоило показываться кому-то ещё. Парень поблагодарил спасительницу и, пропустив привычный кивок, попрощался.
Голова кружилась, словно он катался на адской карусели. Теперь хулиганы не были страшны (впрочем, Азу страхи были, увы, вообще неведомы), скорее хотелось молиться, чтобы они пришли и добили. Не хотелось огорчать мать. Без сына она останется в чужой стране совсем одна.
Обезболивающее наконец-таки начало дарить приятную отстранённость: боль становилась чужой и находящейся где-то далеко. Если бы вестибулярный аппарат слушался – вообще замечательно. Бьянки бы запросто «забил на всё» и пошёл домой. Перспектива свалиться в метро под поезд не волновала, вопрос был в том, чтобы дойти до станции. С другой стороны, будучи слегка не в здравом уме, студент всё-таки понимал, что надо лечиться. Остановить кровотечение. Проверить, нет ли внутренних. Азарий откинулся на спину, напоминая жертву теракта или бомбёжки в военное время. Государство любит нас. Город гудел, всхлипывал редкими криками, ветер нёс множество запахов. Судная ночь представлялась иной, с ангелами и прочими христианскими атрибутами. Из-за обезболивающего хотелось спать. Шум складывался в единое месиво без определённого источника. Нос при дыхании хлюпал. Лицо заплыло, и Зар обозвал себя мистером големом, комком мыслящей глины.
Он продолжал смотреть в одну точку, когда рядом появилась медсестра. По началу итальянец принял её за вернувшуюся зачем-то Сорен, причём ошибку свою осознал лишь внутри больницы, на лестнице. Эпизоды мелькали, желудок сворачивался. Хотя ошибку повторил он и во второй раз, пусть Айден ничуть не напоминал брата попутчицы. Собрав волю в кулак, находясь в кабинете, студент с титаническим усилием почти разборчиво произнёс «спасибо». Язык не слушался. Пожалуй, лучше изъясняться жестами.
Возникший вопрос он ими и выразил, постучав указательным пальцем по левому запястью. Время. Странно, что пришли на помощь. Но отлично. Есть добрые люди, милосердные сёстры. Он обязательно сходит в костёл, когда всё закончится, поставит свечку Марии и поблагодарит её за этих прекрасных женщин. Лежа на каталке, Мышь почувствовал облегчение. От положения многое зависит. Не сказать, чтобы всё, по крайней мере, прекратилось ощущение постоянного падения. Да, отличный выдался вечер.
Замерев, Бьянки будто задержал дыхание. Ему лез настойчиво вопрос.
- Вам страшно?
Поделиться142014-10-21 03:10:15
- Вам страшно?
- Что? - Кэссиди успела задремать на секунду у койки больного, как мать у колыбели. У медсестры не было детей, так что она понятия не имела о том, как выглядела сейчас.
- Да. Страшно немного. Но ничего, здесь ты в безопасности, - она заботливо похлопала юношу пальцами по ладони.
Руки парня были холодными - упало давление, но недостаточно, чтобы беспокоиться. К утру он будет здоров. А что сама Кэссиди? Сейчас - короткий взгляд на часы - около десяти вечера. До обещанных семи утра еще больше девяти часов. За это время может произойти абсолютно все. В самом лучшем случае все проспят до утра, и никто их не потревожит, только вот гарантий этого не было. Сейчас двое безобидных молодых людей пришли на крыльцо, и Кэссиди на свой страх и риск впустила одного из них. Он оказался безобидным, обычной жертвой. Но вод загвоздка - что мешает более агрессивно настроенным гражданам попробовать штурмовать больницу? Кэссиди почти пожалела, что отправила Айдена наслаждаться наркотиками. Если вдруг случится страшное, он был бы ее единственной достойной защитой. Да, этот пациент не заслуживает доверия, но лучше никого нет.
- Твоя подруга была тоже ранена, я видела. Но она не пошла за помощью, а оставила только тебя. Почему? - задумчиво спросила Кэссиди больше у себя, чем у пациента, но тут же спохватилась. - Ничего, ничего. Не разговаривай. Лучше попытайся заснуть.
Тепло улыбнувшись парню, Кэс поднялась и осторожно приблизилась к окну. Мимо больницы пронеслась огромная фура с пылающим прицепом. Кабина, кажется, тоже горела. Кэссиди отшатнулась от окна - на мгновение ей стало дурно.
Из коридора донесся крик Айдена. Не просто крик - это был рёв раненого бизона, не меньше. Кэссиди метнулась к двери и осторожно выглянула из палаты - в коридоре было пусто. Из-за поворота донесся слабый стон, а затем какое-то странное хлюпанье. похолодев, Кэссиди вооружилась шваброй и вышла из палаты, аккуратно прикрыв за собой дверь. Некоторое время из коридора доносились осторожные шлепки матерчатых тапочек о линолеум.
А потом все стихло.
Поделиться152014-10-23 01:51:00
«В безопасности». Слова эхом отозвались в голове и несколько раз вернулись. Зари смотрел в потолок; пока он лежал на спине лицом вверх кровь, из носа почти не текла. Дышал он размеренно, периодически хлюпал, забывался. Потом приноровился, считая вдохи и выдохи, словно внутри обнаружился метроном. То ли обезболивающее влияло, то ли ритмичные действия, студента стало сильнее клонить в сон. Веки сами собой слипались, в разум прокрадывались сонные галлюцинации: причудливые звуки и цветные картинки, мелькающие в периферическом зрении. Иногда он слышал голоса одногруппников, их споры, когда лежал в постели дома. Врачи называют нормой, так зачем беспокоиться. Есть в этих фантомах дня что-то уютное, привычное, позволяющее комфортно чувствовать себя не отделённым от общества. Без мышей, правда, было одиноко. Азарий откуда-то знал, что они никогда не вернутся. Сейчас, в больнице, обстановка была безопасной. Словно нет никакой Судной Ночи, он просто неудачно упал и попал в госпиталь. Жизнь идёт своим чередом.
- Она…мормон. – Зари говорил сквозь наползающую дрёму, посему выпалить слова не удалось, что значительно придало «оттенок правдивости» в произнесённое. Он бы ни за что не выдал Сорен, да и кто поверит в ночных чудовищ? Лучше списать на отказ от медицинской помощи по религиозным соображениям. У них в школе так умер один мальчишка: на естествознании от вида препарированных лягушек перенервничал, схватило сердце, приехавшей скорой родители высказали твёрдое «Христос лишь спасёт, а вы – шарлатаны!» и везли домой уже труп. Верить надо в науку. Если людей создал Бог, то и научные достижения – под Его покровительством. Пастор повторял это достаточно часто, чтобы приход твёрдо запомнил и передал знакомым.
Он и не заметил, как закемарил. Подсознанию хотелось отдыха, не надо было стараться, чтобы уснуть. Потом ему пригрезился трубящий слон. Ревущий. Странно, разве слоны ревут? Азарий разлепил глаза. Потолок белый, как был. В палате –пусто. Сестра куда-то делась. Пусто и тихо. Совсем. В фильмах ужасов именно с такой «стерильной» тишины начинаются основные события. Набрав смелости и воздуха в лёгкие, парень принял вертикальное положение. Перемещаться предстояло проверенным способом – вдоль стенки. Ноги не слушались и подкашивались, итальянец ощущал себя тряпкой. Сердце в груди, на удивление, билось очень медленно. Он замер у какой-то стоки, ища взглядом потенциальное оружие, чтобы помочь медсестре, если вдруг столкнётся с … чем угодно. Ничего лучше швабры не нашлось. Во-первых, она напоминала шест, которым можно при желании огреть. Во-вторых, на неё, как на клюку, можно было опираться. Свалив попутно на пол ведро, не преминувшее с грохотом покатиться, Бьянки выглянул из палаты в коридор. По спине непроизвольно пробежал холодок.
- Ау?..
Поделиться162014-10-23 10:20:27
[NIC]River K.[/NIC]
[STA]Fragility[/STA]
[AVA]http://sa.uploads.ru/wJsol.jpg[/AVA]
[float=right][/float]
Имя: Ривер К.
Известна как: -
Раса: человек
Характеристика: Обычная семилетняя девочка с тяжелой, недетской болезнью, названия которой не знает она сама, находящаяся в больнице последние несколько дней. В эту ночь с Ривер должна была остаться в больнице мама, но вечером девочка так и не дождалась ее, пока не уснула после приема лекарств. Ривер большая умница, не по-детски стойко принимающая случившуюся с ней беду - и за это и штат, и другие пациенты в большинстве любят ее.
Медленно-медленно, со скрипом, прокатившимся эхом по пустому коридору, наполенному едким характерным запахом больницы, соседняя дверь немного приоткрылась в образовавшийся проем выглянула растрепанная, маленькая, от силы лет семи, девочка, сонно потирая глаза кулачком - вот так, неведомо для самой себя, руша ожидания, попросту тем, что не оказалась ни призраком, ни вампиром, ни даже одним из беснующихся сегодня в ночи смертных, затаившимся за дверью, чтобы схватить так отчаянно и бесцельно вооружившегося шваброй юношу.
На свое счастье, не ведая, что мир вокруг сегодня дружно решил сойти с ума, она мирно спала, как и множество ночей до этого, а крепости сна немало способствовали лекарства, к этому моменту, очевидно, выветрившиеся - во всяком случае, грохот свалившегося на пол ведра через стенку смог вырвать ее из объятий морфея. Или морфина?
Доли секунды она оглядывала коридор, моргая и подслеповато всматриваясь в полумрак. Приглушенный свет в коридоре скрадывал черты ее лица, но даже сейчас оно казалось не по-детски сдержанным и серьезным. Словно душой и разумом девочка была намного старше своего шестилетнего тела, вынужденно повзрослев лет на десять - впрочем, само ее наличие здесь, в этот момент, уже могло что-то да объяснить.
Под мышкой она держала большую тряпичную куклу с желтыми косами, аккуратно сплетенными из ниток и глазами-пуговицами - лучшую подружку, после, разумеется, плюшевых зверей, которую можно взять с собой постель, если ребенок испытывает потребность что-то обнять, чтобы заснуть, а от левого запястья, по соседству с дорожкой характерных синяков, чуть ниже подвернутого рукава и консервативной для современной маленькой леди полосатой пижамы тянулась трубка - наверное, к скрытой в ныне неведомом пространстве ее палаты капельнице, которую девочка подтащила поближе к двери. Два спутника тяжело больного ребенка в больнице. Оглянувшись, девочка, слегка вздрогнув, наткнулась взглядом на незнакомца, и, не особенно задерживаясь на лице или фигуре, уцепилась взглядом за швабру.
- Здравствуйте, - на удивление спокойно и вежливо сказала девочка, оглядывая Азария с искренним удивлением, похоже, согнавшим с нее остатки сна. Во взгляде не было и тени страха, - Это у вас что-то упало? А зачем вам швабра?
Отредактировано Mr. Nobody (2014-10-23 10:23:38)
Поделиться172014-10-29 02:37:43
Вместо медсестры ему ответил детский голосок — один из тех, которые располагают к себе закоренелых негодяев, заставляют почувствовать луч солнца. Дети — цветы жизни, как ни крути; их хочется защищать и оберегать. В людях заложено природой защищать слабого из своего рода, а в нарушениях этого правила виноват отход от животного состояния к порокам. По крайней мере, так говорил падре. Азарий за последние час-два подозрительно часто стал припоминать слова священника, сказывалось тяжёлое давление Судной Ночи. Интересно, почему не «День»? Не хотели богохульствовать? Разве братоубийство не будет грехом в любом случае? Суд вершили люди, не Бог. Однако на данный час в городе было предостаточно фанатиков, кричавших, что их направляет Господь. От подобных рассуждений становилось чересчур тоскливо. Может, получить визу и свалить на историческую родину? Вместе с матерью. Для начала — надо дотянуть до окончания ночи.
Зари обернулся на источник. Девочка лет семи-восьми, не больше. Милая, русая девчушка в больничном коридоре в адский день. Почему-то он запоздало понял, что из медицинского центра не вывезли больных, по крайней мере, не всех. И что дети LA будут в списках среди жертв; те, кто не должен вообще знать о жестокости. У девочки была кукла. Полная картинка для самого трагичного момента, если сейчас произойдёт нечто бесчеловечное, а в эту ночь сомневаться не приходилось: час от часу не легче.
- Здравствуй...те...- не столько от неожиданности, сколько от резко возникшего смущения произнёс парень. Ему было стыдно за всё подряд: за свой нелепый вид, за грохот, который он устроил, за идиотскую швабру. Он почувствовал себя нелепым и лишним, намного слабее и хуже вышедшей крохи.
Слово он прогундосил вполне разборчиво. Словно нашкодивший ребёнок, Бьянки опустил швабру и замялся, продолжая высматривать в коридоре других взрослых.
- Плости, - как бы итальянец не старался, дефекты в речи всплывали. - Сегодня здесь творятся жуткие вещи. - Он ладонью стёр с лица подсохшие капли, но скорее их размазал. - Тебе лучше спрятаться.
«Как бы объяснить, чтобы сильно не перепугать? Как рассказывать детям, что мы сегодня живём без закона? Бред выходит...Хорошо, что меня не боится хотя бы. Или плохо. Если бы я был не я». Студент вздохнул. Тупиковая ситуация. Он-то со сверстниками ладил натянуто, не то что с младшими...
- Меня зовут Зари. Прости, я споткнулся о ведро.
О да, звучит культурно и логично, браво. Бьянки сильнее смутился и стал теребить в руках несчастную швабру. Решив, что если подойдёт «с оружием», сделает хуже, мигрант аккуратно (попутно завалившись в сторону и чуть не впечатавшись головой в стену) приставил палку к дверной раме.
- Ты никого не видела?
Подойти он пока не решался, но шестое чувство подсказывало, что лучше запереть малышку спать, а самому встать на стрёме и отвлечь скорую беду. Параноик? Да, давно. Сегодня паранойя приобрела лишние черты, не более того.
Поделиться182014-10-30 01:46:26
[NIC]River K.[/NIC]
[STA]Fragility[/STA]
[AVA]http://sa.uploads.ru/wJsol.jpg[/AVA]
- А, - многозначительно произнесла девочка, - Я знаю. В комнате с телевизором долго говорили о преступниках и террористах. Но тут ведь никого нет. Я проснулась от того что упало ведро. Наверное, пора снова укол делать.
Наморщик носик при слове "укол", Ривер открыла дверь пошире, вышла, мягко ступая пушистыми тапочками по полу, и выкатила следом капельницу на штативе. Шла медленными, маленькими, выверенными шажками, с заметным затруднением, но тем не менее, не без энтузиазма, и радуясь, что нашлась причина хоть немного пройтись.
Казалось бы, детям сегодня положено забиться куда-нибудь под кровать или в шкаф, но она не боялась, не в последнюю очередь, из-за того счастливого возраста, когда совершенно ничего не понимаешь ни в политике, ни в происходящих за пределами личного маленького мира событиях, пока они не касаются тебя непосредственно. А преступники с террористами... что ж, они воспринимаются как что-то, что бывает только по телевизору. Как в тех фильмах, что не разрешает смотреть мама после ужина, но их, нет да нет, все равно удается украдкой глянуть: там только много стреляют и говорят не меньше непонятных вещей. И кровь там совсем не настоящая.
Здесь, в коридоре, никаких бандитов, про которых говорили в "комнате с телевизором" не было. Здесь были только она, новый знакомый, двери, пол, и висящие в конце коридора настенные часы, медленно отсчитывая вязкое, как патока, время до утра.
Для Ривер совершенно ничего не изменилось.
- А вы новенький, - не вопрос, утверждение. Девочка улыбнулась, как и следовало, когда представляешься новым знакомым, но улыбка была несколько странной для детского лица. Губы вежливо улыбаются, а глаза все еще серьезные и грустные. Нисколько не колеблясь, она переложила куклу подмышку той руки, что катила штатив, и протянула свободную для рукопожатия, - Миссис Шенди выписалась на той неделе, она была в вашей палате. Меня зовут Ривер. Хотите, я позову мисс Кэссиди? Она сегодня дежурит, а я тут все уже знаю.
Ривер обеспокоенно осмотрела лицо нового знакомого, остановив взгляд на сломанном носе, и тут же отвела взгляд. За время, проведенное в больницах, она не понаслышке знала, как неприятно бывает, когда кто-то акцентирует внимание на недугах или ранениях.
Поделиться192014-10-30 23:31:50
Он растерялся ещё сильнее. Девочка проснулась из-за шума, произведённого непосредственно Азарием, но это было ясно раньше. Зато она вообще не знала о Судной ночи даже вне больницы, она была в том прекрасном возрасте, когда злые дяди – мифически ужастики из книжек и Подкроватья. Она верила в людей. При всём своё христианском восприятии мира и отношении, Зари никогда бы не смог верить в людей настолько же, просто потому что был достаточно взрослым. Настолько взрослым, что мог быть жестоким сам. И что делать? Его охватила внутренняя паника – чувство редкое и мало знакомое, но достаточно сильное, чтобы громко сглотнуть. Бьянки реально не представлял, что делать с детьми. В принципе, нормальная позиция для молодого мужчины.
«Думай, - сказали мыши, подобравшись к среднему уху с внутренней стороны и сложив лапки в подобие мегафона, - думай, что говорят маленьким девочкам и мальчикам. Думай, что говорили тебе». Зари кивнул, опять же мысленно, трясти головой было не лучшим выходом, если он не хотел поцеловать пол. «Вы правы».
«Спросить, как её зовут?», - парень сразу понял, что сморозил глупость: крохам запрещают представляться незнакомцам. Для малышки он был достаточно рослым, чтобы подходить под правило, исключающее лишь сверстников. На его счастье, девчушка представилась сама.
- Приятно познакомиться. – «…давай дружить?» Кажется, дети говорят так. А за маленькой пациенткой выкатилась капельница. Сердце облилось болью: ему всегда было скверно видеть юных, сражённых недугом. Сколько ни тверди о страданиях, ниспосланных сверху, детям – это излишне.
«А дальше?». Итальянец ждал: то ли ответа, то ли действий ребёнка, то ли Армагеддона. И шёпот в висках сказал: «Кэссиди – не она ли принесла тебя? Ты её знаешь».
- Она отошла куда-то, когда я заснул. Лучше мы подождём здесь, как думаешь?
«Она смотрит на твой нос». Мигрант машинально сдвинул брови. Не потому что ему был неприятен взгляд, хотя он догадывался, что далеко не принц и не красавчик. Потому что ему ответили. Мыши вернулись. Он был наивен, он считал, что изгнал их, но они сильнее. Его мыши умели разговаривать. Зато знали умные вещи. Жить намного проще, когда действия диктуют, марионетки не думают, когда не нужно принимать решений или загадывать последствия. Они не раскачивали черепную коробку и не скребли лапами - это были новые, абсолютно новые мыши. Не мешавшие, комфортные, правильные. Они не были лишними в его голове.
- Меня, как и тебя, разбудил шум, но другой. Показалось, что кто-то кричал. – Парень пожал плечами и прислонился спиной к стене. - Показалось.
В коридоре было тихо: сюда не доходил шум с улицы. Здесь ничего не напоминало о творящихся беспорядках, здесь смерть не была чем-то особенным. Даже для самых маленьких. Собственно, сколько младенцев мертво в утробе? Если повезло остаться, если повезло дожить, то зачем роптать? Если хочешь быть любим Господом и получить от него крылья амурчика, умри сразу.
Поделиться202014-11-01 22:58:58
[NIC]River K.[/NIC]
[STA]Fragility[/STA]
[AVA]http://sa.uploads.ru/wJsol.jpg[/AVA]
Знай Ривер, в какое смятение она повергла взрослого дядю одним своим появлением, она бы очень удивилась. Будучи на данный момент единственным ребенком в отделении интенсивной терапии, девочка привыкла дружить со взрослыми, будь то пациенты, врачи или просто медицинские работники, всегда первая знакомилась с "новенькими", и давно уже перестала испытывать даже тени неловкости, которые присущи любому ребенку в общении с новыми людьми.
Даже учитывая это обстоятельство, она интуитивно понимала, что что-то не так - что-то незримо отличалось в общении с Азарием от того контакта с окружающими, к которым она привыкла. И поэтому, продемонстрировав, что женщина всегда женщина, даже если она маленькая, Ривер сходу взяла процесс налаживания общения в свои руки.
- Может, кому-то стало плохо, - сделала вывод Ривер, тут же кивнув собственным умозаключениям. Отошедшая медсестра и чей-то крик, это как два и два в математике, которую она уже учила в подготовительном классе до того, как попасть в больницу. Еще раз наморщив носик, с улыбкой, куда более живой, девочка добавила, - Тут скучно стоять. Можно пойти в комнату с телевизором. Она, наверное, пойдет туда, когда вернется.
Этот вопрос был задан со странной решимостью - ведь ему, наверное, было неведомо, что маленькие девочки тоже могут быть в своем роде коварными. Ведь, как знать, может быть Азарий разрешит ей посмотреть страшные фильмы по тем каналам, которые не дозволяет смотреть мама, если его отвести в комнату с телевизором? Договорив, Ривер начала медленно, как бы невзначай, сдвигаться со своей капельницей спиной вперед назад по коридору.
Часто так бывает, что когда на что-то смотреть откровенно неприятно и невежливо, это само собой так и притягивает взгляд. Уже достаточно большая, чтобы понимать, что это ужасно невежливо, Ривер никак не смогла удержаться: помялась с ноги на ногу, и, обхватив рукой штатив, вновь устремила на лицо нового знакомого обеспокоенный, нахмуренный взгляд.
- Вы упали? - два слова повисли в тишине. Помолчав долю секунды, девочка торопливо добавила, - Это больно?
Поделиться212014-11-04 02:39:07
- Пожалуй, ты права. - Девочка рассудила логично. Как Зари упустил из виду, что крик мог означать вовсе не врагов, а обычные больничные будни? Понятно, если бы дело происходило в школе или ином заведении, отличном от медицинского центра. То ли сон наползал на него из-за обезболивающего, то ли пора прекратить винить в собственных тормозах лекарства.
В общежитии было мало детей: многодетные семьи разъезжались за город, а кто оставался — их отпрыски бегали по улицам, заявляясь спать и то не всегда. Общение итальянца с подрастающим поколением вовсе было сведено на нет. Ещё в бытности смотрителем на кладбище он выработал привычку гонять расшалившихся детишек, посягающих на могилы в качестве места сборов и тусовок. Что насчёт большой итальянской семьи? Родственники за океаном существовали исключительно открытками на праздники.
Бьянки возразить не успел: в комнате с телевизором наверняка будет больше желающих поживиться, чем в тихом крыле. Впрочем, если бы он успел, Ривер бы его не послушала, сделала вид, что не слышит или не разобрала. С девочками всегда так. Независимо от возраста.
Про разрешение смотреть девчушка была права: у Азария в голове витали мысли, совершенно не касающиеся выбора каналов. Большая часть была сосредоточена на мышах. Правду говоря, в побитой черепной коробке возникло целое противостояние: в грызунов летали кипы вопросов, фактов и неясной белиберды, а умные твари старательно отбрасывали тюки, сортируя в ведомом им порядке. Иногда кавардак визуализировался и всплывал на плёнке перед глазами, словно Зари видел артхаусное кино, проецируемое на туман.
Сначала ему показалось, что стены плывут, но от сердца отлегло — это отшагнула девочка. И зачем спрашивать, если всё равно идти?
«На роль принца для этой принцессы я не гожусь, но повиноваться, видимо, придётся. Госпожа хочет ТВ, негордый паж вальсирует до места». Бьянки сощурил один глаз и закусил губу, сам походя на максимум подростка, если не на ровесника пациентки. С кем поведёшься...
Он улыбнулся, тепло и радостно. Ребёнку спрашивать можно, ведь любопытство — предпосылка к развитию, или как там говорят психологи. В общем, полезная и неотъемлемая черта каждого человечка меньше совершеннолетнего возраста. Зари нагнал малышку и спрятал руки за спину, сцепив их замком. Он шёл рядом, не обгоняя, потому что хотел расположить к себе, а заодно из-за незнания больницы.
- Знаешь такие крутые лестницы? Они у чёрных входов, сзади зданий. А тут лампочка перегорела...и я немного невезучий. - Студент развёл руками. Везучим-то он на самом деле никогда не был. - Нет, уже не болит. Мне дали таблетку. Только говорить странно, будто не я.
Азарий ускорился и развернулся к девочке лицом, идя спиной вперёд. Почему-то желание развеселить ребёнка взяло над ним верх, стоило обратить внимание на серо-белые стены и общую унылую обстановку места.
- Вот послушай...
И Бьянки спел куплет из песенки про фермера МакДональда. Вышло коряво, он забыл два слова и вообще больше любил иные мотивы. Школьные годы стирались из памяти. Он понимал, что выглядит это как местный цирк без подготовки, смешавшийся с шоу уродцев.
- Звучит, как персонаж. Как диснеевский Дональд.- Будущий юрист вернулся на место, по правую руку от Ривер. - Ты любишь мультфильмы?
Атмосфера рядом с малышкой была совершенно иной: тёплой, спокойной и тихой. Словно город просто спит. Так бы до окончания Ночи.
Поделиться222014-11-06 20:33:59
[NIC]River K.[/NIC]
[STA]Fragility[/STA]
[AVA]http://sa.uploads.ru/wJsol.jpg[/AVA]
Больница спала. Она только тихо посапывала звуком мягких шагов обутых в тапочки ног, да тихо, словно боясь потревожить сама себя, переговаривалась во сне. Откуда-то издали долетел отзвук автоматной очереди - но и он прозвучал слишком далеко, чтобы потревожить маленькую девочку и разбудить спящего.
С Ривер же сон как рукой сняло, несмотря на нехарактерное для "прогулочного подъема" время - обычно она, если и поднималась ночью, так это затем, чтобы протянуть ручку медсестре под иглу, сходить в туалет, и снова уснуть. Где-то на периферии ощущений она чувствовала знакомую туманную боль от быстрого по ее меркам шага, но боль эта уже давно стала такой рутинной и привычной, что пока ее можно было просто проигнорировать. А за беседой - и вовсе забыть.
Упасть и расшибиться - это понятно любому ребенку. Во всяком случае, этому поверилось так просто и охотно, что девочка не призналась бы сама себе в том, что втайне опасалась услышать, что ее нового знакомого кто-то ударил. Это тоже было понятно, но, в свете уже услышанного в этих коридорах до наступления того, что называли странным словом "чистка" (и почему "чистка"?), проделало бы изрядную брешь в хрупком маленьком мире, внеся в него коррективы от реальности, захватившей сейчас улицы. Реальность она тоже могла понять. И сам этот факт заставлял инстинкт самосохранения вставать этаким защитным экраном вокруг детской психики.
- Наверное, нужен лед. Попросим у мисс Кэссиди, когда она придет, - уверенно заявила Ривер, все больше вживаясь в образ старожила, делающего экскурсию новенькому по больнице. А ночью, когда вокруг было пусто, это оказалось даже интереснее, чем днем - никто не мешает, не отправляет ее в палату, если она этого не хочет, - Это чтобы нос не опух, - пояснила девочка, больше для себя, чем для обладателя разбитого носа, и тут же тихо рассмеялась, довольно жмурясь. На том же интуитивном уровне казалось, что обстановка стала несколько "попроще", что нашлись общие темы, и неловко уже не будет.
- Конечно, - охотно ответила она, и, не задумываясь, выпалила, - Особенно "Русалочку", и "Алладдина", и "Красавицу и Чудовище". А вам какие нравились?
За перечислением бессмертной диснеевской классики, Ривер толкнула двойные белые двери в комнату отдыха, ловким, уже натренированным движением вкатив следом штатив.
Поделиться232014-11-08 03:09:52
Никогда бы не взбрело в голову итальянцу сказать девочке правду: он не хотел рушить мир. Быть может, парень сам начинал верить в иллюзорное спокойствие и защиту стен госпиталя, будто здесь умирали исключительно по небесному установленному расписанию: от немощи или неправильных медикаментов. Запоздало он задумался, а что за тайну скрывает Ривер. Но спрашивать, как она, Зари не стал. Ребёнку любопытство простительно и поощряется, тем более нос быстро заживёт. А заживёт ли рана этой милой девчушки? Сможет ли она выйти из больницы и быть обычным ребёнком с игрушками и друзьями. Судя по всему, ровесников у малышки здесь не было или было мало. Азарий взял с себя обещание не говорить ничего о Судной Ночи и о жертвах. Стеклопакеты отлично берегут нервы, не правда ли?
В коридоре были звуки их шагов, шелест капельницы и отдалённое тиканье часов над проходом. Странно, что их не заменили электронными. На мгновение студент позволил себе представить коридор через несколько часов, когда снимут запрет на помощь, сюда хлынет поток жертв и убийц, на которых нашлась своя управа. Они будут вперемешку стенать и молить перевязать раны, бросить тех, кому не помочь. Или повиснет молчание, нарушаемое непроизвольными всхлипами и стонами? Им помогут. Государство любит своих граждан. Боже, храни Америку.
«Что сейчас дома?..С мамой всё в порядке. Должно быть». - Аз слегка отвлёкся и чуть не проворонил дверь в комнату отдыха. Боли не было, координация, будь она математической величиной, стремилась к нулю. Поворот выглядел смешным, как у оловянного солдатика из детской пьесы. Левый висок был тяжелее. Зари предположил, что эволюционировавшие мыши решили поселиться там.
- Он уже опух? - машинально рука потянулась к лицу, пальцы ощупали какую-то картошку. Через пару мгновений до парня дошло, что это и есть предмет обсуждения. - Вот cagna...Ой, прости, это было плохое слово, тебе не надо его запоминать.
Чувствовать себя под опекой шестилетней крохи было неловко. Но она с каждой фразой всё больше напоминала взрослую женщину, на которой, при ослаблении закона о педофилии, можно смело жениться и не жалеть всю оставшуюся жизнь. Перед глазами резко всплыл образ девушки с кладбища Голливуда, встреченной много лет назад. С тех пор с девушками у него разговор ладился лишь дважды, причём дружественный, а не...не такой, не с обсуждением литературы и жизни воедино, душа в душу. Тонким единением за стеклянной перегородкой приличия, ведь они были ненакомцами друг для друга — смотрителем кладбище и босым наваждением на чужой могиле с томиком «Миссис Дэллоуэй», перекусывающими в мерцающем вывеской дайнере посреди ночи. Сегодня тоже была ночь, с тем же небом над тем же городом. Абсолютная иная ночь. Бьянки пожелал Иде одно - выжить. Где бы она ни была.
Сегодня его компания была младше, значительно. Он даже не представлял, насколько. Впрочем, что он вообще знал толком о них? То, что с Идой было легко. То, что с Ривер становилось уютно.
- Как-то листал каналы, там показывали «Русалочка 2», тебе бы понравилось. Он про дочь Ариэль, кажется. - Мультики Мышь полностью смотрел нное количество лет назад. До начала провалов в памяти и замещения информации о персонажах вымышленных личностями реальным из рассказов Мусы о Византии. Бьяки нахмурился, стараясь припомнить. Его старания читались на лице в прямом смысле. - «Атлантида», с потерянным миром, и «Титан». Во втором были крутые космические корабли, а мне хотелось так же. И герой там был без отца, но сильный, ведомый мечтой. Мне хотелось на него равняться.
Он ещё немного постоял у входа в комнату, но отставать не собирался. «Интересно, кто здесь? Как-то тихо. Слишком».
Поделиться242014-11-13 23:24:08
По этажу разнесся громкий, леденящий кровь женский крик и резко оборвался. Следом что-то грохнуло - похоже, стеллаж. В кладовке, что находится за поворотом - это всего в двадцати шагах от Азария и маленькой Ривер, разворачивается какая-то подозрительная деятельность. Ничего хорошего это означать не может, конечно же. Дверь хлопает, раздаются неровные, удаляющиеся шаги, и вскоре все стихает. Под завалами из коробок, чистящих средств и швабр остывает тело Кэссиди - накачанный наркотиками Айден по одной ему известной причине перерезал ей горло. И сейчас он бродит где-то неподалеку, грозясь наткнуться на беззащитных пациентов...
Поделиться252014-11-14 01:48:44
[NIC]River K.[/NIC]
[STA]Fragility[/STA]
[AVA]http://sa.uploads.ru/wJsol.jpg[/AVA]
В ответ на незнакомое слово Ривер хихикнула с какой-то особенной, коварной ноткой в голосе. Со взрослыми всегда так. Достаточно только сказать, что что-то делать "не нужно", чтобы это всенепременно запомнилось и намертво прилипло к ребенку. Но от комментариев по поводу "плохого слова", как и положено хорошим девочкам, Ривер удержалась (хотя, безусловно, и запомнила интересное слово - что же в нем плохого? Оно ведь даже не похоже на те слова, которые запрещает говорить мама). Вместо этого она снова бросила на нос Азария сочувственный взгляд.
- Лед поможет, - уверенно сказала она, и, многозначительно округлив глаза, добавила, - Я тоже так падала, с велосипеда. Это был уууужас, и я очень сильно плакала. Тогда я еще была очень маленькая. Мама завернула лед в полотенце и приложила, все быстро прошло.
В комнате отдыха было пусто и прохладно, и, как часто бывает в помещениях, обычно наполненных людьми и шумом, сейчас, окутанная мягким полумраком, и без единой души, она прямо-таки дышала умиротворением. Ривер, по-прежнему довольно безмятежно катя следом капельницу, прямо-таки по-хозяйски прошествовала внутрь, ведя своего нового знакомого, уже практически записанного в друзья, к любимому дивану, такому мягкому и белому, что он казался ей облаком, в котором можно смело утонуть.
По пути девочка с тоской тронула большое зеленое яблоко в вазе, но только поджала губы, с сожалением проходя мимо. Она хотела было невзначай выразить предпочтения по поводу ночного телесеанса, с надеждой упомянув, что давно хотела посмотреть фильм про девочку по имени Одри Роуз, или "Ведьму из Блэр", которую уже смотрела одноклассница в подготовительной школе (как несправедливо, что Эмили разрешают смотреть все, что она хочет смотреть!), но тишина разбилась так резко, словно стекло, в которое швырнули кирпич.
Крик заставил девочку съежиться и судорожно ухватить Азария за руку. Столько в нем было ужаса, что это подняло наружу тщательно спрятанный собственный страх, резонируя от бронированных стенок, выстроенных сознанием в самозащиту.
- Кто это был? - спросила она едва слышным шепотом.
Поделиться262014-11-15 03:51:47
Постепенно становилось проще: при общении с ребёнком взрослые слишком заморачиваются, а ведь перед ними (или по руку от них) такой же человек из плоти и крови, приправленной мультфильмами и мечтами. Девчонка была на редкость задорной. Нет, все дети прыгают, бегают, светятся, даже если они из неблагополучных семей или живут впроголодь — у них бывают улыбки чаще, добрые дела, исходит внутреннее свечение незапятнанной души. В больнице она была словно на своём месте. В любой иной день Азарий был приметил факт, остановился на нём, добавил в копилку, однако не сегодня. Мыши проводили инвентаризацию и полный учёт, бегая от одного уха ко второму. На ум приходили забавные сценки из детства: как они впервые купили телевизор, когда Зари пошёл во второй класс, как в года три отец подарил на день рождения жёлтую машинку. Вырезанные кадры киноленты о ком-то ином, не о Бьянки, ведь собственного детства он не помнил; всплывающие «окошки» не были связаны между собой или упорядочены. Они просто «были».
Посему вспомнить, а падал ли он сам с велосипеда, не удалось. Хотелось поддержать разговор — не о его же носе, значит, поспрашивать что-нибудь. Слово за слово — скоротают время до заветного часа, девочка не обратит внимания на шум за окном (Ривер могла залезть на стул и посмотреть, не так ли?), а парень утихомирит волнения за близких.
Итальянец случайно проследил взгляд. «Аллергия, наверное».
- Тебе их нельзя? Фрукты полезные.
Белый диван подходил для рассуждений вслух тет-а-тет лучше всего: если их сморит, можно отдохнуть. Включить тихо тв, чтобы не привлекать внимания. Новости сегодня показывать не будут. Азарий бы взял малышку на колени, пока она засыпает под очередной мистический сериал, а сам был хранил покой.
Докаркался. Покой хранил, как же...Крик разрезал тишину, как нож масло. Или что режут ножом? Что-то мягкое и податливое. Узнать в нечеловеческом, предсмертном крике голос медсетры или, возможно, вернувшейся Сорен было невозможно. Зари замер, прислушиваясь к вновь затянувшейся тишине и смотря на дверь.
- Кто это был?
- Чайка.
Он не отвёл глаз и ответил машинально, первое пришедшее на ум. «Закрой дверь, - сказал грызун, - закрой выход».
- Но это наше отступление...- Бьянки пробормотал себе под нос, отвечая незримому собеседнику.
«Это вход для Него, кем бы он ни был». Мышь рассуждала здраво. Студент был ей благодарен, сам он не хвастал быстрой реакцией. Объяснять ситуацию компаньонке времени не было. Зари нагнулся ближе к её лицу и прошептал:
- Не бойся. Мы закроемся, и никто тебя не тронет.
Осторожно, буквально на цыпочках, Аз пошёл закрывать дверь. Его продолжало штормить и покачивать, зато появилась цель, скорее державшая на ногах, чем сонливость, сводимая на нет упорством и силой духа. Главное, успеть. Вот повернулась ручка. Щёлкнул замок. Вскрыть такой не составляло труда — стоит просто поддеть дверь, что «рыцаря» нисколько не утешало. Диван, на вскидку, был облаком, но большим и тяжелым. Одного щуплого и шатающегося Зари, явно переоценившего силы, не хватит, чтобы справиться с задачей. Мышь прикидывал, поможет ли стеллаж. Нет. Подперев, в итоге, дверь стулом, он заспешил обратно — пытаться воплотить первоначальный план.
- Как думаешь, он шумно двигается? - опять шёпот, от греха. - Нам надо спрятаться. Тут нет шкафа, куда ты могла бы залезть?
Хоть какая-то надежда. Ребёнка могут не заметить.
Поделиться272014-11-26 13:27:18
>>>> Beverly Hills | Nathan Heisenberg
[NIC]good cops[/NIC]
[STA]we had to take a crowbar[/STA]
[AVA]http://funkyimg.com/i/QKVD.png[/AVA]
3:15
Автомобиль, несмотря на свои габариты и заметную тяжеловесность из-за бронированных пластин, плавно затормозил возле входа в больницу, чуть качнув пассажиров в салоне. Остаток пути до больницы прошёл в относительном покое, если не брать во внимание то, что состояние пассажирки было несколько нестабильным - сначала истеричные попытки выбраться, затем странного рода уговоры, хотя всем рационально мыслящим людям было бы понятно, что после такой бойни не выживал никто. Ей чудом повезло уцелеть, но вместо того, чтобы радоваться произошедшему с ней спасению, девушка всеми силами рвалась назад. Скромный намёк на то, что никто её там больше не ждёт, разумеется, кроме трупов, мог бы повлечь за собой новую волну недовольства, поэтому меж двумя полицейскими как-то само собой образовалось решение угрюмо молчать и никак не реагировать на позывы. Это было меньшим, что они бы смогли сделать, но другого в данном случае и сотне километров от места, где завязалась перестрелка, не было дано. Сейчас девушке сделают укол успокоительного, она уснёт и пролежит в безопасности до того момента, как всё кончится - осталось всего три с небольшим часа против двенадцати. Ничтожно мало. Даже непростительно мало.
- Выходите мисс, только осторожно. Не привлекайте к себе внимания.
Деловой квартал Центра просто дышал спокойствием и безмятежностью. По сравнению с тем, что творилось в том же Голливуде или же теперь уже плачевно известном Беверли, здесь стояла мёртвая тишина, нарушаемая лишь отголосками того кошмара, что творился сейчас в городе совсем рядом. Здесь же всё было наоборот, и слепые тёмные окна больницы хоть и не внушали доверия, скорее - суеверный и иррациональный страх перед темнотой и неизвестностью, за собой они со стопроцентно гарантировали уют и покой. Эдакая крепость посреди бури, в которую не пробьётся ни один случайный сквозняк.
- Поднимайтесь в приёмное и пройдите налево по коридору. Старайтесь только тихо - в больнице ещё остались пациенты, в том числе и те, чьё состояние оценивается тяжёлым. Медперсонала сейчас не очень много, но они вам помогут.
- Удачи, - сухо кивнул спасённой сержант Эрик, всё это время предпочтя находиться в машине.
Поделиться282014-11-28 12:23:08
- Хорошо. Отлично, - с того момента, как затихли бессильные просьбы вернуть назад или хотя бы высадить, Клэр впервые подала голос: он все так же дрожал, но на этот раз совсем другими нотками. Ибо охватившая девушку апатия довольно резко (стоило лишь вспомнить о наличии в собственном вокабуляре положительных оценок) сошла на нет, по нарастающей уступая место эмоции довольно для нее редкой - гневу, - Замечательно. Потрясающе. Вы теперь герои. Невероятно. Удачи мне.
Ситуация зашла в тупик. Она не знала этого района, не знала где находится, впереди чернел, словно огромный диковинный склеп, безмолвный силуэт клиники, а эти два мужика упрямо притворялись глухонемыми всю дорогу. Из имущества при ней же осталась разве что ключ-карта от комнаты в мотеле (вряд ли, правда, она сможет разыскать сам мотель), предусмотрительно оставленная в заднем кармане джинс, и комплект изуродованной одежды, в который не прилагалось даже обуви. Если что-то еще и оставалось, так только отделаться этих копов с их порывами ненужного благородства, и найти ближайший канализационный люк, чтобы хотя бы пережить грядущий день. Зайдя в клинику, она вряд ли уже оттуда выйдет, а эти двое, кажется, намерены на этом настаивать. Будь коп один, Клэр бы бе заззрения совести сейчас вцепилась бы ему в шею клыками (эта мысль оказалась очень по душе чему-то доселе притихшему и хищно заурчащему внутри) - очень уж удобно сидела - но против двух взрослых мужчин с голыми руками вряд ли смогла бы справиться.
Плана же действий не было вообще. Возможно, было бы разумнее изобразить покорность, мать их, служителям порядка, выдавить милую улыбку, какие-нибудь слова благодарности, и послушно двинуть к дверям (и разве по телевизору не объявляли, что соцучереждения в Судную Ночь все закрыты? Какого черта ее привезли туда, куда даже не пустят?!). А затем - дождаться, пока эти двое уедут, и спокойно улизнуть. Вампирша даже уделила какое-то время на то, чтобы послушать голос рассудка, и ровно полминуты очень неубедительно притворялась хорошей девочкой.
- Спасибо за спасение, - с мрачной иронией сказала Клэр скорее, наконец, размуровавшей ее из машины блокировке, чем копам, открыла дверцу, затем вышла, демонстративно хлопнув дверцей, и уверенно двинулась в сторону больницы, босая и взлохмаченная. Отстраненно подумалось, что она похожа на этакую стереотипную дочь Малкава, в лохмотьях, с безумным взглядом, ломаными движениями и гнездом на голове - совсем, как их любят представлять прочие, не обремененные здравомыслием, кланы, больше, чем когда-либо за свою нежизнь.
И хуже всего было то, что сейчас ей было абсолютно все равно, так что, скорее всего, в данный момент те самые стереотипы были к ней вполне применимы. Осталось только выдать фирменный безумный смех для завершения образа. Или предсказать копам что-нибудь невообразимо кошмарное.
Но обошлось без хохота и пророчеств. Финальным аккордом ко всему этому было то, что, послушно пройдя по обочине к зданию клиники, Клэр круто свернула вправо, и, мягко шлепая босыми ногами по тротуару, бросилась бежать. Оставалась надежда, что через задний двор клиники она сможет выйти на переулки, где не может проехать машина.
А то ждало уже там ее совершенно не волновало.
Поделиться292014-11-28 22:59:37
- Хорошая девочка, - Айден ласково гладил по волосам остывающую медсестру, чья голова покоилась у него на коленях. - Наконец-то ты утихла. Ты была слишком... слишком... как же это слово...
Она пыталась отобрать у него что-то. Кажется, лекарства, которые он впрыскивал в вену одно за другим. Прибежала и стала орать на него. Тупая латиноска. Сначала говорит ему, где наркота, а потом прибегает и начинает права качать. И голос у нее был противный, как у всех этих грёбанных иммигрантов. С акцентом, сука. Вот Айден и воткнул ей скальпель прямо в рожу. Вспорол рот, кажется. Она завопила, как резанная - ахахахах, смешно, да? Он порезал ей лицо, и она заорала, как резанная, хахахаха...
Второй удар уже был в глотку, чтобы окончательно заткнуть эту шлюху. Она захрипела и упала прямо на него, всю больничную рубашку измазав кровью. Свинья.
Тогда Айден сел на пол и уложил ее себе на колени. Она была похожа на одну из тех резиновых кукол, которые делают неотличимыми от живых баб. У них типа строение тела такое же, с ними можно делать, что захочешь. Пахнут как человек даже. А эта... как ее... Кэссиди. Или Камилла? Айден не помнил, кто из них был кем. Так вот, она была в точности как эти куклы. И формы у нее были подходящие, в этом наркоман успел убедиться, бегло ощупав безжизненное тело свободной рукой. Он мог бы даже поразвлечься с ней прямо здесь, только вспоротая рожа что-то не возбуждала. Поэтому Айден решил ее выкинуть, как поступают со всеми испорченными куклами. Он покинул кладовку и прислушался к гудящим стенам, которые почему-то меняли цвет на периферии зрения. Стоило посмотреть на них, как они снова приобретали свой настоящий цвет. Кроме низкого, мелодичного гула ничего не было слышно. Ну, разве что, отдаленный стук с нижних этажей. Такой, будто сердце бьется. Айден утер лицо, размазав по нему брызги крови, и пошел к лестнице, чтобы проверить, завалена ли она чем. Во всей больнице было так упоительно тихо, ничто не мешало слушать стены. Айден улыбался. Никто больше ему не помешает делать то, что ему нравится.
На обратном пути мужчина слегка заплутал. Он не мог найти дверь кладовки, в которой оставил труп. Каждая дверь, которую он открывал, почему-то вела в уборную. Наконец, в десятый раз попробовав открыть одну из дверей, он наткнулся на истекающую кровью медсестру. Закинув ее себе на плечо, Айден снова пошел к лестнице, по которой спустился на нижние этажи. Стук сердца стал громче, и Айдену показалось, что ему стоит завернуть за угол, чтобы увидеть его источник. Почему-то Айден боялся этого. Поудобнее перехватив труп, мужчина пошел к двери, ведущей на задний двор, где были мусорные баки.
Едва за ним закрылась дверь, как гул утих, уступив место приятному шуму улицы. Деревья шелестели, хотя не было ветра. Теплый воздух давил на его щеки, и где-то вдалеке капала вода. Айден прошел пару шагов до бака, и тут заметил босоногую девчушку, которую как раз выхватил свет фонаря. Застыв на секунду, Айден задумался, что будет, если кто-то увидит, как он выбрасывает труп. "Ничего. Кто будет упрекать честного гражданина за то, что он выбрасывает мусор в урну?"
- Ты еще кто, млять? Шастают тут, - проворчал Айден и вопреки предыдущим своим намерениям бросил медсестру прямо себе под ноги. Та упала на голову, отчего ее шейные позвонки громко хрустнули.
Сплюнув, Айден пошел обратно к черному ходу и скрылся в нём, оставив дверь открытой. Теперь надо найти себе койкоместо и хорошенько вздремнуть до утра.
[NIC]Aiden B.[/NIC]
[STA]drug-da-dum[/STA]
[AVA]http://funkyimg.com/i/R6aR.gif[/AVA]
Поделиться302014-12-03 02:24:11
[NIC]River K.[/NIC]
[STA]Fragility[/STA]
[AVA]http://funkyimg.com/i/Rfo7.png[/AVA]
Одно из преимуществ ребенка - слабая концентрация внимания. Это, пусть и в гипертрофированном виде, можно проверять на котятах: в одну секунду он ловит собственный хвост, в другую, услышав шорох, сует лапы под диван, чтобы вытащить оттуда конфетный фантик, а еще через секунду несется галопом за солнечным зайчиком. Детей порой отвлечь не намного сложнее.
От отвлекающего обстоятельства в виде пронзительного вопля в пустых и столь мирных коридорах маленькую пациентку почти сразу же отвлекло другое.
"Чайка?"
- Неправда, - нахмурилась Ривер. Еще не слишком смышленая, чтобы распознавать ложь во всех оттенках, на, тем не менее, была достаточно умной девочкой, чтобы сразу сообразить, что в больничных коридорах совершенно неоткуда взяться чайке. Даже если эта больница в городе у моря. Выражала негодование она, впрочем, очень тихо, больше лицом, чем голосом, да и больше для проформы - ведь врать нехорошо, и обидно, - Это не может быть чайка.
С другой стороны, наверное, лучше было бы согласиться, потому что этот ответ вполне бы удовлетворил ее желающее целостности мира вокруг "я", уже и без того обремененное треснувшим по швам детством - все-таки полная госпитализация в семилетнем возрасте не слишком хорошая страница в жизни ребенка.
Успокаивало, как ни странно то, что Азарий, похоже, волновался не меньше, чем Ривер... Хотя... может быть, больше? Сперва так лихо выдумал какую-то чайку, а потом совем забыл про мертвый груз, который Ривер все это время тащила за собой. А если он так распереживался, то нужно защищать его - ведь она-то знает эту больницу, а он нет. Девочка внимательно посмотрела на него снизу вверх и демонстративно пошатала штатив из стороны в сторону. Выдирать иглу из руки ей не хотелось: слишком уж больно, а о том, что можно просто снять с этой проклятой прикованной к ней швабры капельницу, и не волочь за собой, как-то не подумалось.
Ривер с секунду подумала.
- Есть кладовка дальше по коридору, там миссис Левински хранит швабры и ведра, - деятельно, шепотом, пояснила Ривер, все так же не заботясь о том, что новенькому все упоминаемые ей личности совершенно неведомы, - Это только туда влезет. И мы оба можем поместиться. Наверное.