RipCurl Tattoo Salon ---->
23:50

Кажется, он начинал успокаиваться. Некоторые боятся закрытого пространства и всячески избегают его, а вот для Макса сейчас маленький уютный "фольксваген" был что коту коробка - тесновато, зато уютно и безопасно. Последнее - понятие относительное, но на колесах всяко безопаснее, чем своим ходом. Тем более, когда за рулем такой отличный водитель. Макс, искоса наблюдая за Францем, искренне поражался его самообладанию и выдержке. Как будто и не было этой сумасшедшей погони - Франциск вел авто невозмутимо и ровно. Сиксмит сполз на сиденье вниз, насколько смог. Так можно было быстрее спрятаться, если в лобовое стекло начнут стрелять, а еще так позвоночнику было удобнее. Единственный минус - в таком положении Макс сильно расслабился и начал чувствовать, как на него накатывает усталость. Кажется, на сегодня он исчерпал свой лимит сил.
- Говорите, - подал голос Сиксмит, нарушая повисшее в автомобиле молчание, - вы не боитесь собак? У меня дома маленький щенок ротвейлера - студентка подарила. Надеюсь, Вас он не смутит, а если Вам не нравятся щенята, я его накормлю и отправлю спать. А после займусь Вашими ранами.
Профессор озорно покосился на юношу и приулыбнулся:
- И не подумайте отказаться. Я Вам обязан жизнью, потому раньше, чем я удостоверюсь, что Вам ничего не угрожает, Вы от меня не отвяжетесь.
Макс мог бы еще много чего сказать, зря он что ли был назван одним из самых болтливых преподавателей в университете? Например, он мог бы рассказать, где уложит Франца спать, и какие жесткие меры предпримет, если тот откажется. Порассуждать о том, что будет, когда этот дурдом закончится, сколько людей погибнет и сколько прольет кровь. Наверняка из нескольких миллионов людей многие мечтают о том, чтобы убить кого-то и при этом остаться безнаказанными. Шефа-козла, жену-изменщицу или преподавателя, который завалил на экзамене. От последней мысли стало сначала смешно, а потом тоскливо. Само собой, вряд ли кто-то из студентов хочет ему смерти. Макс, напротив, волновался за них самих. В его классе найдется не одна буйная голова, способная высунуть нос на улицу в такую ночь. Просто из интереса. Его студенты были разными но большинство из них отличалось завидным бесстрашием. Тот же Алек... Ребекка наверняка просидит всю ночь в церкви вместе с семьей, будет молиться за весь город. Остальные... трудно предугадать их действия. Максу по-настоящему взгрустнулось. Все-таки, ему повезло, что он сегодня не один.
"С такими темпами меня скоро потянет на пообниматься."

Отредактировано Max Sixsmith (2014-11-11 19:39:16)

Подобные заявления почти что всегда могли сбить его с толку. С секунду назад уверенность в себе не покидала его: есть ровная дорога и возможность свернуть в переулок в случае опасности, там, виляя, как змея меж частокола, можно скрыться вновь от преследования, коли возникнет такая нужда. Нет, сейчас всё сбилось, равно как и прежнее спокойствие сменилось лёгкой, но нарастающей паникой, ведь будет крайне невежливо ударить по протянутой в заботливом жесте руке, равно как и оскорбительно будет считаться то напряжение, что она вызовет при прикосновении. Объяснить Сиксмиту то, что его раны пустяшны по сравнению с теми ссадинами и кровоподтёками, украшающими лицо профессора, будет очень и очень сложно - не стоит слишком мудрствовать о том, каким образом мужчина, сидящий рядом, воспринимает своего водителя. Его ученики вряд ли старше в понимании, поэтому, как и уже было сказано, даже и речи об отказе быть не могло. Затравленно глянув на своего попутчика, Франц растерянно забегал глазами, совершенно теряя сосредоточенность и начиная теперь угрожать сам себе больше, чем исходящая опасность извне. Ему не хотелось, чтобы его кто-то трогал без данного на то разрешения, а попытки уйти в сторону будут совершенно точно расценены, как каприз. И так, мечась меж благородным и обязывающим к ответному шагу воспитанием и собственными причудами, он ехал, чувствуя, как сильно раздражает его подобная слабость. Попыток заговорить или ответить на поставленные перед ним вопросы им больше не предпринималось, так он и вёл, плотно смежив челюсти и ревниво вцепившись в руль авто.
- Дети.
Смысл спонтанно вырванного из напряжённой тишины слова дошёл до него медленнее, чем тяжесть увиденного, но заставил резко вдавить педаль тормоза, и выглянуть в окно по направлению к чинимой над ни в чём не повинными людьми расправы. Звук собственного голоса звенел так громко, что он не смог понять, сказал ли это он вслух, либо подумал настолько громко и резко, что слово материализовалось и витало теперь прямиком перед ним.
- Это дети, Макс. К чёрту правила.
Хлопнув дверцей, Франциск выскочил из автомобиля; ему было достаточно всего нескольких крупиц безграничного временного потока, чтобы осознать то, на что он идёт - видя чинимую не в первый раз несправедливость, он позволил гневу управлять им так же легко, как позволял вдохновению или беспробудной и серой хандре долгими ночами не выпускать его из цепких объятий. На глазах у тех, от кого он прятал себя и себе подобных, ему сейчас, в эту минуту, было позволено делать всё - то же, что и разрешалось смертным в проклятую Богом Судную ночь. Вооружившись складным ножом и сорвавшись с места так скоро, насколько ему позволяла разогнавшаяся по венам кровь, он очутился позади душащего девушку негодяя и быстрым уверенным жестом вспорол тому горло. С его взглядом на мир и на целостность чужих, совершенно не касающихся его бренного существования, судеб не стоило так поступать - любое вмешательство в мировозданческий цикл повлёк бы за собой нескончаемую череду мук совести, но теперь, когда по рукам потекла живая кровь, он понимал, как сильно в себе ошибался. Каждый, кто получил в дар и проклятие мрачное откровение, должен сделать для себя выбор и верно расставить приоритеты, чтобы не потерять человеческий облик и человеческую мораль. Он не видел людей в тех, кто напал на заведомо слабых и собрался замучить тех до конца, поэтому каждое его действие, начиная с убийства первого из хулиганов и завершая алчно впившихся в хрипящее горло клыков, было для него величайшим утешением. Подтверждением того, что он всё делает верно, хоть и на виду - выбирать во времени особенно не приходилось. Из тёмного проулка, куда вампир уволок для расправы тело одного из напавших, он выходил уже явно измотанным и ошарашенным произошедшим, рукава его рубашки сильнее пропитались кровью, а на шее и подбородке запеклись красные следы того, чего ему не стоило делать - машинально проведя по лицу ладонью, он растушевал их в надежде на то, что подобное зрелище не отпугнёт от него смертных.
- Нужно идти, - его голос прозвучал слишком резко даже для него самого. - Пожалуйста. Нам стоит убраться отсюда, и как можно скорее.

[NIC]Carl[/NIC]
[AVA]http://funkyimg.com/i/QPNn.png[/AVA]
[STA]gun and chocolate pudding[/STA]
- Ты в порядке?
- Нет. Да. Кажется... Я не знаю.
В самом деле, у него было никаких идей по поводу того, в порядке ли он, да и вообще насчёт происходящего. Всё случилось слишком быстро - сирена застала их с сестрой врасплох в тот момент, когда они возвращались из супермаркета пешком. Решение просто бежать на фоне всеобщего замешательства - что глоток свежего воздуха, только вот бежать некуда. Всюду обезумевшие не то от горя, не то от радости вседозволенности, кто-то уже пал первой жертвой ночи кошмара, кто-то ещё только готовится ею стать. Около двух часов после начала они просто бороздили город в надежде найти укрытие, спасались от озверевших подростков, прятались по мусорным бакам, видели, как смерть настигает одного бродягу за другим. Потом сестра сказала, что если срезать квартал, то можно будет попроситься к подруге, которая наверняка их приютит. На тот момент у него уже в руках было оружие, правда он не имел ни малейшего понятия, как им пользоваться. Девушка впустила их, правда безмятежность продлилась недолго - в ходе ссоры сестра подруги убила сначала её, а после начала охоту на оставшихся членов семьи. Пришлось вновь бежать. Но на этот раз об укрытии не стоило и мечтать. Потом их поймали, забили в угол, собираясь прикончить. От страха он даже не мог двигаться, его буквально парализовало, поэтому того, что произошло, к счастью или же наоборот, он не видел. Когда зрение к нему вернулось, вокруг лежали мёртвые тела напавших, а среди них стояло двое мужчин. Один высокий, мощный по сравнению со вторым, а другой на вид был немногим старше его сестры. Облегчение сменилось подозрением, ведь даже если они спасли ему с сестрой жизнь, это не отменяло того факта, что двое незнакомцев вполне могут взяться "судить". Да и вид у них был достаточно устрашающий, чего только стоят лица в крови.
- Так, парень. Ты, вроде бы, не маленький уже. Машину водить умеешь? Можешь не отвечать, зуб даю, что умеешь. Права у тебя сегодня никто спрашивать не будет. Мы сейчас поможем тебе загрузить твою подругу в салон, а потом ты увезешь ее в безопасное место, идет?
- Это моя сестра... - обиженно протянул "парень", тут же словно очухиваясь и на подломившихся ногах бросаясь к лежащей на асфальте девушке, попутно пытаясь привести её в чувства. - Что с ней, мистер? Вы ведь нам поможете?
Кажется, его начинало трясти. Запоздалая истерика готова была вот-вот разразиться, а это было чревато тем, что вести ровно предложенный автомобиль он не сможет. Нужно было успокоиться, и мальчик в порядке компромисса сел на асфальт рядом с сестрёнкой, затаскивая её голову себе на колени и принимаясь рассеяно гладить её по волосам. Ему начиналось казаться, что все сегодняшние беды происходят от него одного, поэтому поджав губы, он сгрёб девушку в объятия, прижался поцелуем к её лбу и начал шептать что-то извиняющееся, раскачиваясь при этом из стороны в сторону, словно баюкая лежащее у него на руках тело.