То, что к его словам отнесутся с долей легкомыслия, Бергсвейн вполне себе ожидал, он даже морально был готов выслушать вечные насмешки Беккета на все потуги своего Сородича поумничать или, более того, показаться смекалистей самого великого историка. Однако такого не последовало, старший гангрел даже, кажется, искренне напрягся от его слов. Страшные вещи. Да уж, куда страшнее. Если отщепенцам хватило ума разворотить древнюю могилу и извлечь на поверхность спящее зло, то разрушительных последствий просто не миновать. А если кто-то открыл саркофаг давным-давно? Более десяти лет назад? Когда там последний раз Дэмиен с Беккетом были в Лос-Анджелесе?..

- Вот черт... – от таких мыслей по спине Берга пробежал самый что ни на есть человеческий «холодок», отзвук того ощущения, что испытывают люди, когда взволнованы и слегка напуганы. Ситуация оказывалась гораздо хуже, чем предполагалась вообще. Всё-таки хорошо, что они встретились. Все втроем. И остались целы спустя столько лет.

- Если Тремеры вскрыли саркофаг, то вполне вероятно, что его содержимое сейчас разгуливает по Лос-Анджелесу и пугает мирное население. И я, кажется, говорил тебе, где лежат полотенца, - пока Берг думает и поливает водой с волос дорогостоящее кресло, лорд Боутрайт спешит на помощь обоим, отвлекая гангрела от тяжелых мыслей и ограничивая заодно обивку от бесконечного водопада; за что оба спасенных были ему благодарны, уж Фродиссон-то точно. Он не стал рычать или огрызаться, после того, как на его натужную и влажную морду опустилась махровая ткань полотенца, занавешивая обзор и почему-то беспричинно его веселя. Вампир, тихо про себя посмеиваясь над нелепостью ситуации, просто послушно наверстал упущенное, тщательно взлохматил полотенцем волосы, от чего те превратились в пушистую, но всё ещё мокрую шапку, вытер лицо, шею, даже руки, которые были забрызганы водой с кудрявых прядей, затем перекинул влажную тряпку через левую руку, чтобы избежать прикосновения с драгоценной обивкой и оживлённо глянул в спину Дэмиену, тут же теряя былой запал.

Боутрайт не вернулся на прежнее место и, кажется, вовсе не собирался делать этого. Вот это-то и насторожило Берга больше, чем возможная пустота внутри саркофага. Он стоял поодаль от младшего гангрела и обращался к Беккету, как-то странно и несвойственно ему самому искажая собственную речь. Его кудрявый друг уперся локтем в спинку небезызвестного кресла, перекладывая вес на руку, и сделал вид, что ему было ужасно интересно слушать то, о чем тянет Дэмиен. Хотя, чего кривить душой, ему всегда было интересно то, что срывалось с губ этого мужчины, поэтому он не смог удержать себя от мысленных язвительных комментариев. Не со зла, конечно. Просто натура у него такая.

- Я разговаривал со своей наставницей по поводу тех..хм, изображений на стенках и крышке саркофага, - «Ага, очень занимательно, что же сорока на хвосте принесла?»,- То, что это, вероятно, месопотамские боги, натолкнуло её на некоторое предположение, - «Надо же, а я-то думал, она раскрыла тебе тайны мироздания. . .», - Бруха был одним из правителей Месопотамии.

Последняя фраза была всем, чем угодно, но вовсе не тем, что ожидал услышать помрачневший Фродиссон, потерявший конец уже заготовленной для очередной мысленной реплики фразы. Он изумленно глянул сначала на оратора, затем на настороженного товарища, потом куда-то вниз, словно что-то вспоминая, но взгляда собравшихся ловить не посмел. Рано ещё им в глаза ему смотреть, там пока ничего нет, кроме удивления и растерянности, уж к чему-чему, а к такому его жизнь не готовила точно. Вампир, которого порой заткнуть сложнее, чем убить, решил помолчать в этот момент, провожая отошедшего к окну Дэмиена каким-то осиротевшим и беспомощным взглядом. Если бы он видел себя со стороны сейчас, то не раздумывая бы врезал себе самому, не позволяя раскисать и падать духом. Впрочем, в этом не было особой нужды, так как закаленный характер очень редко позволял ему пускаться во все тяжкие, паниковать и мешать свои горести с прахом и землей.

В гостиной, где собрались Сородичи, повисла неловкая тишина, нарушаемая лишь отдаленным гудением шоссе и щелканьем электроприборов, находящихся в доме, сама же троица мыслителей, кажется, была погружена в свои собственные думы настолько, что казалась ещё более неживой, чем раньше.

Первым голос подал Беккет:

- Я помню эти рисунки. Некоторые из них мне знакомы, но я не слишком хорошо помню детали, чтобы сказать точно. Если твоя наставница права, и в саркофаге лежит – или лежал – действительно Бруха, то он был не просто правителем. Его почитали, как божество. Если меня не подводит память, общая композиция изображений несла определенно апокалипсический характер. Один крылатый диск на крышке чего стоит. Допустим, что саркофаг все же вскрыт.

И тут выступающий с помпезной речью гангрел отчего-то посмотрел на своего Сородича, который только и мог в ответ на строгий взгляд пожать плечами и всем своим видом выразить немое «Я тут не при чем, у меня есть алиби».

– Мне бы хотелось посмотреть на того смельчака, который решился на такое, - и тут же отвернулся к стоящему подле окна Дэмиену. Что это был за выпад в его сторону, Бергсвейн не понял, но решил пока держать язык за зубами и не хорохориться раньше времени на виду у того, кто всё это время был ему дороже жизни, несмотря на то, что его не было рядом. Ведь сейчас одно неверное движение, и всё может полететь к чертям собачьим...

- Дэмиен, у тебя случайно нет изображений саркофага? Было бы неплохо освежить память и получше разобраться с чем, с чем нам, похоже, придется иметь дело.

- Если нет у него, то есть у меня, - угрюмо отозвался, наконец, Берг из-под копны упавших на лицо волос, от чего его голос звучал ниже и приглушеннее, будто он нарочно пытался сделать вид, что говорит в кулак или подушку. Эта ситуация начинала его неприятно щекотать изнутри, побуждать либо к размышлением, либо к действиям. Но так как последнее ему удавалось куда лучше тягостных дум, он, на всякий случай ещё раз бодро тряхнув головой, чтобы убедиться в том, что волосы достаточно подсохли, зашагал к замеревшему подле окна подобно статуе Боутрайту. Чем меньше было расстояние между двумя вампирами, тем бодрее становилось настроение неугомонного гангрела, который так легкомысленно решил составить компанию тому, кто меньше всего сейчас нуждался во вмешательстве в личное пространство.

- В любом случае с такой штуковиной канителиться нельзя никак. Что, если Дэмиен прав? И его прадедушка валандается по улицам современных городов, закусывая всем, что попадается ему на пути? Хотя, я сомневаюсь, он-то у него тот ещё гурман... – Берг шутливо толкнул напряженного Сородича в плечо, но тут же положил на него ладонь, будто молча говоря о том, что он готов его поддержать если что.

- Итак, мы берем во внимание версию того, что ларчик просто открывался, а спящий там мессерах порешил собравшихся на вечеринку Колдунов, закусил ими после стольких лет беспробудной спячки, прозевался и пошел на обзорную экскурсию по Городу Ангелов? Да ну. Такое могло случиться когда угодно – вчера, сегодня, пять или даже десять лет назад. Я настаиваю на том, чтобы отыскать тогдашнего Князя и наместников, чтобы выколупать из их королевских подкорок информацию, касающуюся этого скользкого дельца. Иначе никак.

Чтобы как-то отвлечь самого себя от чрезмерной напыщенности, сквозившей в его собственных словах, Фродиссон украдкой проследил ладонью линию от плеча своего возлюбленного вниз по руке, достигая локтя и пытаясь приобнять за него, но снова что-то пошло не так, вероятно - всё. Однако, даже несмотря на эту неудачу, Берг продолжил находиться в непосредственной близости со своим возлюбленным, чье напряжение и задумчивость были для стосковавшегося юнца вовсе невыносимыми, но раз уж он взялся за это дело, то доведет его до конца.

- Так вот... В Лос-Анджелесе происходят странные вещи, и вам ли этого не знать. Мало ли, что мутят верхушки конклавов и Внутренний Круг, но за одного человека в городе я могу поручиться точно. Нынешний Князь не подкачал, отличный малый, и его, кажется, совсем не интересует то, чем я занимаюсь у себя в норе, лишь бы проблем не создавал. Но я отвлекся, да, - он выдержал паузу и почему-то подумал о брошенной в переулке за антикварным магазинчиком, где произошла их первая за ночь потасовка, Тандерберде. Интересно, как она там без меня?.. – Предлагаю такой план действий: мы находим веселые картинки с крышки саркофага, изучаем их, ты, Беккет, - вампир обратил свой перст указующий в сторону алоокого приятеля, рефлекторно поправляющего отсутствующие на переносице очки, - Вспоминаешь, что за товарищ такой рвал свою филейную часть на вражьи флаги, чтобы достать коробочку с сюрпризом, а так же всех, кто ему помогал, вплоть до соседа слева. Это важно. Я слышал, что какой-то профессор, занимающийся изучением этого артефакта угодил в лапы к леопольдовцем? Его тоже надо бы встряхнуть, если не окочурился к Современным Ночам. На этом всё. Ваши предложения?

Бергсвейн бегло и затравленно улыбнулся Боутрайту, но на старого друга посмотрел куда увереннее, совершенно не подозревая о том, что далеко не он тут командует парадом. А сам Фродиссон в свою очередь знает далеко не всё, что ему надлежало бы знать в целом. Наболтал лишнего, как всегда, но зато от всей души. В любом случае, он благородно замолчал, давая Сородичам возможность высказаться насчет того, что наплел этот кудрявый и неотесанный археолог-самоучка.

- Если нет у него, то есть у меня, - подал голос Бергсвейн и подошел к Дэмиену.
Беккет проследил за тем, как соклановец сначала толкнул сурового Бруха в плечо, а затем просто положил руку на плечо. Выражение лица Дэмиена в этот момент поражало любое воображение. У него разве что глаз нервно не дергался. Бруха как-то слишком для своей обычной сдержанности резко отошел от Берга на безопасное расстояние. Беккет стойко сдерживался от того, чтобы не возвести очи горе и не вздохнуть, как старый спаниель.
Наверное, в другой ситуации он бы здорово посмеялся над этими двумя товарищами, которые, кажется, только и ждали момента, чтобы остаться наедине и начистить друг другу лица, чтобы потом… ну, по ситуации. К сожалению, им придется потерпеть общество историка еще немного, пока они не разработают план действий и не разберутся с тем, кто лежит в саркофаге. Конечно, в том, что они выяснят это прямо здесь и сейчас, Беккет велико сомневался, но версию построить стоило. Легко было согласиться с тем, что это Бруха, хоть и страшновато. Беккету почему-то казалось, что если они и ошибутся, другой вариант их не обрадует. Не один многовековой голодный вампир, так другой. Разница невелика.
Что до плана действий – у Берга он явно был. Беккет с неким интересом приподнял бровь, слушая полную энтузиазма речь друга. Уж что-что, а действовать этот товарищ был готов всегда – в этом они с Дэмиеном в очередной раз убедились этой ночью. Кажется, пореши сейчас они пойти войной на Тремер с их оголодавшей мумией, Берг побежит, в чем есть – босиком, в трениках и с полотенцем на в руках. В любом случае, митингующий Фродиссон, в основном, говорил по делу, хотя явно не слишком разбирался в том, что говорит. Его мнение было для Беккета не менее важно, нежели компетентного в вопросах голодных Бруха Дэмиена, хотя бы потому, что они друзья, а мнение друзей надо учитывать. Это был своеродный принцип Беккета – пока он не посоветуется со всеми, чьи мысли имеют для него значение, он не примет окончательного решения. Жаль только, что в последнее время приходилось обходиться без совета одного из самых важных людей из его окружения.
- Фотографий у меня нет, но есть кое-что другое, – напрочь проигнорировав слова Бергсвейна, Дэмиен стремительно покинул гостиную, деловито топая по коридору.
Беккет поднялся и сделал пару шагов к Бергсвейну, как-то нутром почуяв, что друг думает по поводу выпада Боутрайта.
- Насколько я знаю, наш любимый Себастьян Лакруа, который больше всех радел за вскрытие саркофага, стал сенешалем. При чем не без помощи нынешнего Князя, – сказал он как-то приглушенно, как будто Дэмиену не стоило этого слышать. – Скажи, ты хорошо знаешь Элиаса Мартинссона? Я думаю, что если мы хотим добраться до Лакруа, то нам нужно пойти к нему на поклон. Ты сказал, что он весьма демократичен. Может, я ему понравлюсь?
Беккет оскалился в своей фирменной ухмылке. Берг дело говорил – Лакруа пришелся бы как раз кстати. К тому же, соклановец очень к месту вспомнил то юное, но весьма упорное создание из клана Тореадор, что всеми силами пыталось добраться до саркофага. Перед тем, как уехать из Лос Анжелеса, Беккет дал парочку наставлений, в числе которых была и настоятельная просьба не открывать саркофаг. После этого они более не виделись, и историка интересовала судьба этого энтузиаста.
- Что до того ученого, о котором ты говорил, то я ничего не слышал о нем с тех пор,как его схватили люди из Общества. Полагаю, что даже след его найти будет нелегко. Но я сделаю все, что смогу.
На этот раз в улыбке Беккета не было издевки или иронии, только доброжелательность и поддержка.
Дэмиен вернулся, держа в руках обещанное «кое-что другое». Это были эскизы рисунков с саркофага, на которые Беккет тут же переключил свое внимание. Он сел обратно, напротив Дэмиена, и принялся разглядывать листки, оживленно бегая по ним взглядом и вертя в руках.
- Ох, здорово-то как, – облегченно выдохнул Гангрел и улыбнулся Боутрайту. – То, что надо.
- Насчет женщины у меня возникли сомнения: это может быть как Эрешкигаль, так и её сестра, Иштар. По концепции больше подходит первая, однако все эти вещи подкрепляют связь с Иштар. Наставница ничего определенного не сказала, лишь выразила догадку по поводу внутренности саркофага, наружность, по всей видимости, оставила на меня.
Беккет проследил за пальцем Дэмиена, который ходил по листкам, указывая на части рисунков, и кивнул, поднимая взгляд на Сородича. Тот продолжал, откинувшись на спинку кресла:
- Когда мы разговаривали в последний раз, она сказала, что собирается наведаться на место раскопок. Не знаю, чего мне хочется больше: чтобы она что-нибудь нашла, или чтоб не нашла ничего. Если внутри действительно Бруха…
Он замолчал, но заканчивать эту фразу было необязательно.
- Касаемо предыдущего Князя. До него сейчас добраться будет сложнее обычного. Он боится собственной тени. И у меня, увы, связей в Камарилье нет.
Дэмиен кинул короткий взгляд на Берга, и Беккет даже напрягся, на секунду переводя взгляд туда же. Берг ни за что ничего не выскажет, даже брови не нахмурит. Но если даже историку стало некомфортно, то что уж говорить о втором Гангреле.
- Связи в Камарилье мы найдем, это дело житейское. Чай, не первый раз, – фыркнул Беккет, поднося к глазам один из рисунков. – Иштар, говоришь? – он вернулся к теме. – Да, это было бы логичнее, если учитывать все остальные знаки. Но, видишь ли, мужчины, изображенные здесь – это Мардук, верховное божество. Я не совсем понимаю, почему их два, быть может, это два разных бога, изображенных похожим образом. Но я уверен, что Мардук имеет место быть. Тогда, Эрешкигаль была бы более уместна, как его жена.
На лице Беккета появилась, что называется, «улыбка маньяка».
- Понимаешь, к чему я клоню? Нибиру, Мардук и его жена – это апокалиптическая композиция. В нашем случае апокалиптической композицией можно назвать Каина и его жену Лилит. Получается вполне себе явная параллель.
Он вновь откинулся на спинку дивана, щурясь в задумчивости.
- Мне нужно встретиться с Люситой, которую я ранее попросил разведать обстановку здесь, и срочно. Если дело обстоит так серьезно, ее сведения могут оказаться бесценными. Люсита умеет доставать самое необходимое, – Беккет заискивающе улыбнулся Бергсвейну, мол, ты меня понимаешь.
Он поискал глазами часы, дабы подсчитать, сколько у него еще времени, чтобы встретиться с царственной Ласомбра. Времени пока еще было достаточно, однако и медлить не стоило. Именно поэтому он почти рывком поднялся и зачесал пальцами волосы назад, будто пребывая в глубокой задумчивости.
- Дэмиен, - почему-то резко обратился к Сородичу историк. - Думаю, мне стоит откланяться. Слишком много дел, и слишком остро шило в заднице стоящего перед тобой Гангрела, - бровь Беккета дернулась, как и уголки губ. - Я свяжусь с вами, как только встречусь с Люситой и соберу более или менее полезные сведения.
Он пожал хозяину дома руку, затем подошел к Бергсвейну и хлопнул его по плечу, тепло улыбаясь, после чего вновь глянул на Боутрайта.
- Желаю тебе сохранить дом в целости этой ночью, - не без иронии сказал он Дэмиену, после чего стремительно направился к выходу.
- Доброго вечера, - бросил он на ходу (почему-то тоном Лакруа) и вышел за дверь.
До рассвета было еще далеко, однако весь Сан Фернандо уже видел десятый сон. По проезжей части практически не ездили машины - лишь изредка с шумом проносились такси да гремели громоздкие фуры. Гангрел вздернул воротник своего покалеченного плаща, затем сунул руки в карманы и пошел по ровному тротуару прочь. Не смотря на все происходящее, на его лице играла довольная улыбка. Давно у него не было такой насыщенной ночи! Кажется, он даже помолодел лет на сто. Последние годы для него были совершенно небогаты на происшествия. А сегодня он пережил две весьма опасные битвы, еще и почти не потратив Витэ. К тому же, повидался со старым другом, которого не видел так давно и, признаться, скучал по нему неимоверно. Беккет на секунду оглянулся на горящие окна дома Боутрайта и улыбнулся шире. Наверняка за его спиной сейчас имело место самое драматичное воссоединение из всех, что когда-либо случались.
Люсита, - одним словом Беккет вернул себе серьезный вид. Отсюда до условленного места их встречи было совсем недалеко, да и Беккет не боялся устать. Он не знал, будет ли его подруга там, но сильно на это надеялся. Мысли сами собой перетекли к Анатолю, но Беккет вытряс их из головы. Сейчас нужно было думать о глобальных вещах. Во всяком случае, о них думать было легче.
И, наполнив свою буйную голову мыслями о грядущем, бродячий Гангрел растворился во тьме переулков Города Ангелов.