- Боже мой, вот это поездочка… - скрыться всё же удалось. Минуты три Джейн сидела на лестнице, ведущей на ароматную набережную подземного Даунтауна, прислушиваясь к шумам наверху. Ребятки очень сильно растерялись и в своих доводах о том, что она «как сквозь землю провалилась» были не очень-то далеки от истины. Но ждать дольше было бессмысленно: спустившись вниз и побродив в поисках безопасного квадрата, вампир снова оказалась на поверхности земли, вылезая с такой осторожностью, с какой не передвигалась ещё со времён Кровавой охоты.
Место, где она очутилась, показалось ей, как говорят англичане, «pretty familiar»: облупленный фасад больницы с одной-единственной дверью на заднем дворе, обнесённая покорёженной колючей проволокой территория, очень уж неухоженное пространство и тусклый свет в окошке. По-хорошему, всё это добро должно было охраняться. Или кто-то забыл погасить лампочку? Сегодняшней ночью были возможны любые нелепости. Поэтому, зайдя внутрь и чуть не споткнувшись о сваленные у входа стройматериалы, Джейн поспешила вновь набрать номер виновника сего торжества, потому что не сядь она на злополучный поезд и не выйди в не менее злополучном Даунтауне, ничего бы с ней не случилось. Хотя… с ней и так ничего не случилось.
- Ричард, я тут слегка опаздываю, потому что пришлось немножко побегать от весёлых школьников, и… погоди, - заслышав какой-то посторонний шум, вампир напряглась, как лис на охоте, и всмотрелась в темноту перед собой. Не время, конечно, для паники и судорожной переборки в сознании всех городских легенд, но с другой стороны она сама была частью этого тёмного и неприятного мира. Максимум, кто мог оказаться за поворотом, это перепуганные шумом наркоши. Или крысы, что вероятнее. Эти маленькие упитанные слонята вполне могли наделать – Ты всё ещё здесь? Я сейчас сбегаю кое-куда и перезвоню тебе. Сразу же.
«Кое-куда» оказалось мрачным коридором, напрочь лишённым каких-либо источников света, и Юджиния слегка призадумалась, стоит ли вообще куда-то идти..?

Не так давно прошло время, когда Джейн, на каждый шорох выхватывала шумный и неуклюжий «дизерт игл» и целилась им в темноту. Кочуя от условного к безусловному, этот рефлекс, если честно, начал слегка ей надоедать, равно как и попытки понять, почему вдруг пистолет стал для неё прямым продолжением руки. Вампир, он, конечно, хозяин ночи, но помимо кровососущих с завышенным ЧСВ, существует немало существ, готовых поспорить с правом на трон. Наверное, в этом суть противостояния тех же вампиров и оборотней. Или нет? Она никогда не пыталась понять суть Джихада, куда уж до тёрок с представителями других рас. Да и не те условия были для того, чтобы рассуждать о вечном и высоком – её мыслеизлияния прервали отчётливые шаги, звучавшие с той стороны, в какую она не так давно пыталась всмотреться в поисках незваных гостей. Тогда там никого не было, или, что вероятнее, эти «никто» прятались в тени с одной им известной целью, но то, что существо (кем бы оно ни было), теперь уже не хотело скрываться и подкрадываться, в противном случае оно бы не дало услышать себя. Более того – уже через пару секунд в пятне света показалась бледная и не по-человечески привлекательная женщина, одетая так, словно никогда не бывала на жаре в Калифорнии. То, что она – не человек, было бы понятно даже самому глупенькому и наивному Дегенерату.
- Мир тебе, Сородич. Если ты позволишь совет - я бы не рекомендовала тебе туда заходить. Ночь неспокойна, - пришелица была достаточно вежлива, чтобы не скрываться тут же за углом в панике, но и ровно настолько же зловеща. Чего стоит один её немигающий взгляд.
- Доброй ночи, - откуда взялась и любезность, и желание поддержать разговор, хотя, в любой другой ситуации (а на сюрпризы эта злополучная ночь была горазда), гораздо типичнее для её поведения было бы отпустить пару колкостей. Это было всегда достаточно глупо, конечно, но её никто не успел перевоспитать – Сира безапелляционно обезглавили буквально через 20-40 минут после её Становления. – Надеюсь, вы не станете меня есть?
Честно, Юджиния ожидала, что по её душу явится старая знакомая, представившаяся Пишей, ведь и антураж, и состояние больницы полностью располагали к трогательному воссоединению спустя 15 лет. Но вряд ли кто-то из Нагараджа вышел бы на улицу в такую-то ночь. Поживиться свежей человечиной, оно, конечно, можно, но свирепые блюстители закона Камарильи или слегка напуганные рядовые из Саббата могли сами покрошить несчастных некромантов на крошечные детали для IKEA. Поэтому новая почти-знакомая явно не была из племени каннибалов. А жаль. Джейн была бы рада поболтать с кем-то из них.
- Меня зовут Джейн, - вампир протянула ладонь для рукопожатия, искренне уповая на сознательность рядом стоящего сородича и то, что конечность ей не оторвут (подозревать всё и вся! Кажется, камарильская паранойя заразила и её). – И если этот милый особнячок принадлежит вам, я немедленно уберусь. Сама не люблю незваных гостей.
Чуть помолчав, она снова взглянула на женщину. Наверное, ей очень много лет. Что больше пятидесяти – точно. Она неоднократно слышала, что с возрастом кожа вампира становится всё бледнее и бледнее, у некоторых приобретает оттенок папируса, а у кого-то самого настоящего фарфора. Бывали случаи, что сородичи бегают и в серой шкурке. Не то чтобы Юджиния с таковыми часто встречалась или обладала высокоразвитой интуицией, позволявшей ей угадывать клан/секту в 10 из 10 очков, но само собой как-то напрашивалось то, что эта особа отнюдь НЕ из Камарильи. Ситуация была щекотливой. После того, как её взгляд зацепился за весьма странного вида пуговицы, поблескивающие в фонарном свете не пластмассовым покрытием, она вообще грозилась выйти из-под контроля. Тореадоры – личности тонкие, их достаточно легко впечатлить, и хотя Джейн успела повидать на своём не таком уж и длинном веку немало, всё равно её любопытство готово было вот-вот сыграть с ней злую шутку. Мучаясь в догадках, из какого клана (клааааассика) этот сородич, и почему вампиру на данный момент кажется, что на неё нацелена не одна пара глаз.
- Выглядите для калифорнийской жары вызывающе, - она как можно вежливее окинула стоящую перед ней взглядом. – Сейчас, конечно, никому нет дела до того, как и кто одет, но мало ли на свете есть дураков? За мной, например, погнались, наверное из-за того, что я в шляпе.
Она немного нелепо потыкала указательным пальцем в поля своего головного убора и поспешила убрать руку. Вдруг Ласомбра? Их манеры, по рассказам некоторых «счастливчиков», бывают похлеще, чем у самого закостенелого Вентру.
- Мне неловко об этом спрашивать, правда, но не могли бы вы мне подсказать, как можно безопасно добраться до Беверли Хиллс? Не хотелось бы закончить эту ночь, не отведав веселья.
- Боже, откуда в твоей голове эти мысли?! – здравый смысл очухался с очень большим опозданием, поэтому сказанных слов уже было не воротить. Пришлось смотреть ну очень жалостливыми глазами. Может, пожалеют, примут за дурочку и отпустят с миром.

Начало игры
21:15

Зибил вкрадчиво наступала на каждую из своих восьми лап, передвигаясь над пустынной улицей Даунтауна в Пенумбре. Ананаси была осторожна, впрочем как и всегда. Пенумбра сама по себе довольно опасное место. Многие искатели ответов лишились своей души, изучая свойства и многочисленные секреты этого места, надежно скрытые от глаз.
Женщина, впрочем, уместнее будет называть ее огромным пауком, передвигалась по невидимой обычным смертным паутине, которую оставили ее многочисленные сородичи, которых так же влек мир Пенумбры. Отметив что воздух сегодня подозрительно красный, Зибил, поднявшись на высоту около сотни футов, сошла с паутины и приземлилась на крышу здания, чьи стены слегка подергивались и расплывались, что говорило о том, что в мире смертных оно претерпело ряд значительных изменений и Пенумбра, в скором времени, должна перенять их. Вдруг внимание паука привлек стоящий на другом конце крыши мерцающий красноватой аурой силуэт, который делал руками какие-то замысловатые пассы, казалось, вовсе не заметив огромного паука, появившегося секундами ранее позади него. Ананаси, решив что перед ней очередной искатель ответов, углубившийся в темные районы Пенумбры, которые его раса еще не исследовала, принялась медленно и чинно подступать к нему, раскрыв хелицеры, в предвкушении добычи. Но тут силуэт развернулся к Зибил и, выкрикнув что-то на непонятном ей языке, выпустил в нее стремительно-движущийся белый шар, который с глухим хлопком разорвался под ногами паука. Бетонные плиты крыши, на которой стояла ананаси, принялись растворяться, превращаясь в густой белый туман. Бестолково замахав лапами, Зибил начала падать в появившуюся под ней дыру.
– Будь проклят твой род, колдун! – громко крикнула ананаси в падении, прекрасно понимая что сейчас произойдет.
Переход в реальный мир протек резко и паучиха чудом успела материализовать паутину из Пенумбры, прежде чем окончательно слиться с миром смертных, чем спасла себя от дюжины переломов. Зибил закончила материализоваться на нижнем этаже, все же сумев мягко приземлиться на все восемь лап, упав, с характерным звуком, на клейкую густую паутину, из которой она с трудом выбралась, отметив про себя, что паутина ее сородичей, сотканная в Пенумбре, малопригодна для перемещений по миру смертных.
Кое-как выбравшись из липкой ловушки, спасшей ее жизнь, наделав при этом в комнате, явно не предназначенной для материализации в ней ананаси, в форме Пифус, настоящий кавардак, женщина, изменив пропорции своего облика до размеров, позволяющий комфортно перемещаться внутри здания, не прибегая к поиску паучьих ходов и не меняя форму.
– Прошу меня извинить - в этом городе и на этой земле я сама гостья. – донесся до Зибил обрывок фразы, произнесенной лаконичным женским голосом, с должной вежливостью.
Ананаси была голодна и не спешила принимать Хомид, который в отличие от ее текущего облика, не добавил бы смертным, чья короткая, по меркам большинства ананаси жизнь, и без того была полная впечатлений, лишнего повода помешаться рассудком. Смертным же, по мнению Зибил, являлся владелец этого вкрадчивого голоса. Женщина была голодна, из-за ее недельного путешествия по Пенумбре, прервавшегося из-за колдуна, забредшего невесть зачем во враждебную землю, который изгнал ее обратно в мир смертных. Сложно сказать сколько бы еще времени провела там ананаси. В Пенумбре потребности физиологического тела притупляются и случаи, когда спустившийся в этот мир оставался в нем навечно, из-за того что его тело лишилось сил из-за голода, были нередки. Так или иначе, услышав человеческую речь, Зибил решила наполнить свое тело внутренностями живых.
Едва ананаси выбралась в другую комнату заброшенного госпиталя, в ее нос ударил резкий запах вампиров, который она давно научилась различать.
– Дети Каина! – гневно выкрикнула она. Из-за того что она не до конца успела сформировать в теле голосовые связки, крик вышел смазанным и немного нечленораздельным.
Зашипев, она яростно ударила одной из ног по стоящему у стены шкафу, который стоял там довольно долго и простоял еще столько же, не встреться на его пути раздосадованная фера. Поборов в себе, тут же возникшее желание напасть на источник столь неприятного запаха, Зибил успокоилась и отползла поближе к стене, не теряя из вида сородичей. Конечно, маловероятно что они станут нападать на нее, пока она в боевой форме, если конечно это не птенцы, незнающие всех опасностей, подстерегающих молодых вампиров в их загробной жизни, но рисковать она не хотела. Ананаси, надеясь что сородичи увидят, что она не собирается нападать на них и в свою очередь так же проявят сдержанное миролюбие, решила принять Хомид, не став атаковать вампиров. Может быть она посчитала нужным не нападать на них, а скорее всего, она была просто слишком измотана длительным пребыванием в Пенумбре и ослаблена голодом, чтобы сражаться сразу с двумя вампирами.
Практически полностью обернувшись человеком, она вышла из тени, щурясь от тусклого света лампы, в котором ее глаза, все еще выглядели как глаза паука, из-за того что она недавно меняла форму. Зибил все же решила потратить остатки крови, чтобы нащупать в воздухе нити паутины, на случай если сородичи решат напасть на нее. Какое-то время рассматривая вампиров, чьи внешности все еще виделись ананаси мутными пятнами, которые, впрочем, постепенно принимали форму гуманоида.
– Дети Каина. – уже спокойным низким голосом сказала Зибил, отойдя от падающего на нее света. – Прошу простить меня за то, что я могла напугать вас. Голод, порой, заставляет всех нас действовать опрометчиво.
Женщина подняла руку, кисть которой все еще выглядела как хелицеда паука и внимательно посмотрела на то, как она приняла человеческую форму.
– Я не собираюсь нападать на вас. Вы – не моя еда. Ни сегодня, ни когда-либо еще. Кровь мертвецов выжигает нас изнутри. – помедлив, она добавила. – Но все же, я голодна. – женщина закрыла глаза, которые так же закончили трансформацию, и снова открыв их, незамедлительно огляделась. – Воздух в Пенумбре был красным, в этом мире что-то происходит и я не рискну начать свой долгий путь в свое Сили, не завершив процесс кормления. – женщина выглянула в затянутое железной решеткой окно. – Мне унизительно просить о помощи представителей вашего рода, но все же я вынуждена это делать, ввиду собственной недальновидности. Я прошу вас об услуге – станьте моими проводниками в этом городе, пока я не найду человеческое существо, чьи внутренности насытят мой желудок, и тогда я смогу убраться в Гриффит-Парк.
– Вы сможете рассчитывать на мою помощь, оказавшись в моих владениях, в будущем. – помедлив, добавила Зибил.

Отредактировано Zibille (2014-08-04 16:40:27)

Не успело слово "гостья" сорваться с губ Мары, не успела юная Тореадор ответить на чужие вежливые, пусть и учтиво-холодные слова... как спокойная, располагающая к беседе обстановка вокруг взорвалась вихрем запахов, звуков и голосов.
–Дети Каина! - старый, полуразвалившийся шкаф, стоящий возле бетонной стены, отлетел в сторону, рассыпавшись гнилыми досками. Стрикс инстинктивно отскочила в сторону, выбрасывая вперед руки. Кожа на тонких кистях пошла волнами и сдвинулась к локтям, открывая... нечто. Более всего конечности Мары напоминали причудливое переплетение полых трубок и трубочек с мощными мускульными стенками, отдаленно напоминающее человеческие руки. На фалангах пальцев в мгновение ока выросли четырехдюймовые когти, каждый из которых был острее хирургического ланцета. Отверстия трубок выходили как раз под ними, сжимаясь и разжимаясь - из них в любой момент была готова под огромным напором брызнуть отравленная, кислотная витэ Мары, разъедающая все, с чем бы не соприкоснулась. Цимисх настороженно присмотрелась к вновь прибывшей. Ананаси! Сомнений быть не могло: громадная паучиха-арахнид с трудом принимала человеческий облик, и из этой трудности следовало одно: Ананаси была голодна, причем голодна так, что еле держалась на ногах. Из этого можно было извлечь выгоду.
-Дети Каина, - густой, пришепетывающий голос напоминал сливочное масло, в которое попало несколько песчинок. Фасеточные глаза, поблескивающие в свете тусклого фонаря, мигнули и съежились, превращаясь во вполне человеческие. Вот только разум в этих глазах отнюдь не принадлежал смертному: чуждый, рациональный и столь же холодный, как и у самой Стрикс. - Прошу простить меня за то, что я могла напугать вас. Голод, порой, заставляет всех нас действовать опрометчиво.
-Приветствую тебя, дитя Ткача, - из-за резкого Изменения Цимисх не смогла проконтролировать свое тело, как должно. В результате вместо певучего контральто из уст Мары зазвучал мультитональный голос, более похожий на звук, производимый синтетическим вокодером. - Ночь неспокойна - многие заботятся лишь о сохранении собственной жизни, поэтому сейчас простительны и куда большие оплошности, - тем не менее, настороженность не проходила.
Все органы чувств Изверга работали на пределе своих возможностей. Каждая клетка ее мертвого тела буквально орала о приближающейся опасности, но источником этой угрозы явно была не утомленная арахнида. Да и не справилась бы она с двумя каинитами, каждый из которых был сыт и весьма бодр.
Что за...
Следующая фраза оборотня заставила Мару мысленно довольно потереть руки.
Вот это шанс... Нет, Ананаси, который должен тебе Услугу - это определенно выгодное приобретение. Я должна заполучить его.
И в этот момент, не успела Изверг даже рот раскрыть для ответа, смутное ощущение опасности сконцентрировалось в яркий клинок, бьющий по мертвым, но чувствующим острее живых, нервам.
Прорицание, изучаемое ею весьма тщательно, никогда не подводило Мару. Треск разрываемой Завесы отдался в голове отвратительным шорохом, а незваный гость из Земель Теней наконец стал видимым. То, что можно было идентифицировать как руку, тянулось к ноге Ананаси прямо из земли, распространяя вокруг себя почти физически ощутимые волны не-жизни, холода, гнили и разложения.
-Назад! Быстро! - оставалось надеяться, что адресованный арахниде предупредительный окрик та воспримет правильно.
Призрак по ощущению был не так уж силен... хотя и явно пытался завладеть живой оболочкой оборотня. В свете наклевывающейся сделки, приоритетной задачей Стрикс было помешать ему. И она намеревалась это сделать прямо сейчас.
Витэ снова потекла по жилам Мары, все быстрее и быстрее, и реальный мир для нее начал меркнуть, размываться и тускнеть. Для сторонних наблюдателей это выглядело так: каинитка, еще секунду назад мертвой отнюдь не выглядящая, оседает на бетонные блоки, пошатнувшись, без признаков жизни. Джейн, правда, вполне могла понять, что произошло - использование пятого уровня Прорицания (астральная проекция) всегда приводило к тому, что материальное тело Сородича впадало в торпороподобное состояние.
Как только очертания предметов и чужих тел окончательно расплылись в зыбкой ткани Тонких планов, Мара смогла увидеть своего соперника лицом к лицу. И он смог разглядеть... ее.
Изверг почти безумно расхохоталась, широко разевая бритвенно-острый клюв с иззубренными краями. В этом плане реальности хотя бы приблизительная человекоподобность была ни к чему - и перед Стариком сейчас стояло весьма впечатляющее чудовище, представляющее собой совершенно монструозную птицу. Две пары глаз и причудливые наросты украшали вытянутую голову, сидящую на короткой мускулистой шее; на сгибах крыльев красовались все те же лезвия-когти, а в черноте распахнутого клюва, извиваясь, трепетал пучок чрезвычайно длинных языков-щупалец, испещренных множеством толстых плоских присосок.
Мара презрительно зыркнула на сухую фигурку сгорбленного старика, сейчас, похоже, растерянного, и уставилась в глубоко запавшие, подернутые мутной гнилостной пленкой глаза призрака.
-Убирайся отсюда. Здесь для тебя нет добычи, - короткая фраза прозвучала, словно удар хлыста, со свистом рассекающий плоть.
Искрящийся ветер астрального плана бесшумно трепал свалявшиеся перья Стрикс.

Отредактировано Mara Shade (2014-08-05 21:18:48)

Наверное, если бы Джейн писала мемуары, она бы начала со слов: «ничто не предвещало беды». Серьёзно, ничем таким не грозила ставшая роковой встреча в баре пятнадцать лет назад. Ничего страшного само по себе не подразумевалось, когда Джейн согласилась исполнять приказы Князя. Только всё в конечном счёте оборачивалось какой-нибудь локальной катастрофой или, по меньшей мере, обстоятельствами, несущими прямую угрозу её не-жизни. В самом начале, конечно, было даже чуточку страшно – какой дурак вообще не переживает за своё существование, даже если он формально бессмертный? С течением времени это чувство стало неотъемлимой частью её новой природы, поэтому вампир быстро смирилась с постоянной угрозой извне. Мир всё же полон опасностей. Сегодняшняя политическая акция прямое тому подтверждение. И всё же она была очень сильно удивлена дружелюбием существа, у которого одежда имеет свойство шевелиться и причудливо менять свою форму, кажется, по одному повелению мысли хозяина. Последняя встреча с Цимисхом (а женщина принадлежала именно к этому клану – Юджиния не сомневалась) закончилась для него плачевно, и девушке оставалось надеяться только на то, что Изверги не страдают вендеттическими загонами по поводу погибших собратьев. В противном случае пришлось бы отбиваться от огорчённой событиями прошлых лет новой знакомой. Нет, это потом. Для начала стоило бы оторвать осоловелый взгляд от её одежды-трансформера, которая, - о боже мой, - вполне осмысленно смотрела в ответ. Пожалуй, стоит выучиться уже ничему не удивляться.
- А… - поняв, что защита ей светит лишь в том случае, если она сама поможет сородичу добраться до интересующей её станции метро, Джейн слегка сникла. Хотя, если так прикинуть, сабвэй всё ещё функционировал, поэтому окольными подземными путями она смогла бы добраться до Беверли. – Ага. Но только советую держать ухо востро – сейчас на улицах полно безбашенных товарищей, принимающих любого случайного прохожего за живую мишень. А ещё я видела на крыше сна…
Договорить ей не удалось, так как в спокойный, казалось бы, разговор вмешался друг, портящий все фотографии. С проворством Человека Паука и вслед за также среагировавшей на инородный шум и голос Марой, Джейн отскочила назад, готовясь сделать хоть что-нибудь, чтобы себя защитить. В её арсенале не было таких причуд, как у Цимисха, вдруг решившего обнажить свою скелетную структуру явно в целях самозащиты (эти товарищи и не такое вытворяли со своим телом, так что к подобному вампир была примерно готова), поэтому оставалось полагаться лишь на быстроту реакции и на природную клановую скорость перемещения.
– Дети Каина. Прошу простить меня за то, что я могла напугать вас. Голод, порой, заставляет всех нас действовать опрометчиво.
Настоящий Питер Паркер, то есть, конечно же, самка ананаси, стала довершающим аккордом во всём происходящем. Никогда прежде Еве не приходилось сталкиваться с другими изменяющими облик лицом к лицу, если не считать стычку с азиатским рокеа, который даже по людским меркам был слабаком, поэтому сейчас, вместо того, чтобы вернуться к мыслям о том, что нужно делать наверняка: сражаться или бежать? – вампир во все глаза смотрела, как паукообразное создание постепенно принимало форму обыкновенной человеческой женщины. Впечатляет. Хотя Мару, кажется, подобный фокус вовсе не удивил – она довольно дипломатично среагировала на появление пришелицы и открыла рот не для того, чтобы показать, насколько она удивлена (как, например, Джейн), а чтобы сразу пойти на контакт. Который продлился недолго, впрочем. Это чудовище, теперь ютившееся в шкурке смертной, просило о помощи, и вампир уже почти сообразила, куда её можно сводить, чтобы дать покормиться всласть, как к вечеринке присоединилось ещё одно незваное. По сверхъестественному чутью ударило, как по расстроенным струнам – эффект вышел приглушённый, но ощутимый и почти такой же дребезжащий, как звук от этих самых струн. Такую едва уловимую энергетику могли издавать только гости из-за Завесы, и, видимо, сборище троих мыслящих существ выволокло одного из них из убежища.

«Сто шестой» всегда знал, что он недооценивает многих существ. Взять, скажем,  тех же несовершенных смертных, так легко поддающихся тлению. После того, как ему удалось вернуться в своё тело, он десятками, а, порой, даже сотнями уничтожал людей, чтобы насытиться Ангстом и подыскать себе новую оболочку, так как старая быстро изнашивалась и стекала гнилостными остатками прямо по затвердевшему корпусу наземь. Но смертные нашли способ его изловить, как-то прознали про его слабости, загнали в лабиринт из множества прочных стен, заставляя там метаться и страдать, пожирая себя самого и свою грубую тираничную Тень. В «Сто шестом» не осталось ничего человеческого, но одно в нём всё же было до сих пор живо – вполне естественное для любого разумного существа тщеславие. Так как за эталонную единицу принято считать человека (а не вампира или оборотня, к примеру), в итоге получалось, что Тень поглотила не все остатки прежней души. Только вот даже тогда, когда казалось, для него всё кончено, дух сумел вырваться наружу, доказывая и всем своим мучителям, что он – сверхсущество, отыскавшее выход из Земель Теней и вернувшееся в своё тело, сверхсоздание, готовое любого несогласного обратить в прах. Вот и сейчас, когда перед ним за Завесой явилось нечто безобразное, какое он не видел даже среди порождений Спектров, он думал не о том, насколько он обескуражен, а как бы обойти это препятствие и разобраться, откуда оно явилось. Существующий на два мира одновременно и бесконечно рискуя своим Корпусом, «Сто шестой» привык ко многому, но подобное видел впервые и, чего греха таить, был слегка напуган неведомым доселе явлением. Но, быстро взяв себя в руки, призрак постарался как можно скорее убраться из астрального плана, чтобы не дать птицеподобному чудищу физически ранить себя. Самое время было бы вселиться в то живое создание, которое так податливо стояло и не предпринимало никаких попыток отбиться, как бывало, когда он начинал прикасаться к плоти, постепенно подвергая её мучительному гниению заживо, но его задумку разбил голос этого существа, заставляя врасти в землю и с ненавистью в белёсых глазах глядеть в ответ. Существо не говорило, оно приказывало, и мощь этого приказа, вопреки настойчиво бьющимся желаниям Тени вырвать душу из чар, не могла идти ни в какое сравнение со всеми Арканоями, которые он знал. Шипя, как шипит разъедаемый кислотой металл, он безропотно повиновался, отступая обратно в Земли Плоти и теряя тем самым безграничную подпитку из загробного мира. Чудовище сгинуло, оставив после себя разгневанную произошедшим Тень и совершенное опустошённую душу, нуждающуюся в вымещении той злобы, которой сейчас её наполняла тёмная сторона призрака. «Сто шестой» не мог противиться приказу, поэтому живое создание теперь было вне зоны его досягаемости, но зато он мог сильно навредить своим противникам. Буквально через пару секунд, как он оказался в людском измерении, фонарь, скудно освещающий территорию, истерично замигал и погас, оставляя существ во мраке, а затем с противным скрежетом с четырёхметровой высоты рухнула вся установка. Но это было самым малым, на что был способен разгневанный призрак. Далее, беспорядочно мечась по территории и заставляя траву сохнуть от отравленного прикосновения, он создал вокруг загнанных в круг из соломы ловушку, которую поджёг силой Арканоса. Этого всё равно было недостаточно. Всего всегда было недостаточно. Ах, с каким удовольствием бы он сейчас обратил в прах этих кровососущих созданий, а затем сгноил бы перевёртыша. Но ему было не подступиться из-за чёртового чудища, поэтому всё, что оставалось «Сто шестому», занырнуть в землю и ждать, когда сгниёт и рухнет на них очередная конструкция из металла, предназначенная, видимо, для реставрации, а теперь послужившая отличным средством для того, чтобы прихлопнуть этих созданий, как назойливых мух.

В таких случаях обычно дважды просить не приходится. Ладно, когда тебя пытается растерзать толпа христанутых, вооружённых чуть ли не до зубов, но всё же живых - из плоти и крови, а совсем другое, когда твоё существование пришлось не по душе сомнительному призраку.На секунду зрение Джейн неприятно резанул взявшийся невесть откуда свет, и только оклик новой знакомой помог расставить всё по местам. Мара сообразила быстрее, чем тореадор, связав так неожиданно выведенный из строя фонарь и поведение призрака, поэтому у вампира теперь были все основания полагаться на её действия: нашарив в кармане свой сотовый телефон, она, немного повозившись, также включила портитивный фонарик. Однако к этому сомнительному действу пришлось подключить и силу Прорицания, чтобы хоть как-то отследить перемещение духа. Последний раз его бледная аура сверкнула возле пристройки у стены, после чего та опасно заскрежетала и начала отклоняться в сторону. Быстро дёрнув Сородича за рукав и понадеявшись слегка с запозданием, что чудо-одёжка не отхватит ей конечность, Джейн сама отскочила в сторону от падающей конструкции, краем глаза снова замечая перемещение призрака. Вспыхнувшая было трава, которая, судя по наблюдениям, успела немало напугать Изверга, уже дотлевала в том же круге, в каком угрожала немедленной расправой для всякого не-мёртвого, рискнувшего бы сунуться к ней ближе, чем на метр. Судьба перевёртыша в этот момент мало волновала вампира, так как то создание предпочитало простаивать сомнамбулой, чем что-то предпринимать. Аура призрака снова попала в её поле зрения, и она поспешила направить луч яркого света аккурат в то место, где, по её предположению, находился неугомонный дух.
- Знаешь, мне говорили, что если хочешь избавиться от циклического призрака, нужно разорвать его связь с этим миром, - совершенно буднично, будто бы читая заголовок утренней газеты, произнесла Юджиния, не переставая преследовать потустороннее создание светом. - Понятия не имею, что у него тут за дела, но не лучше будет его снова загнать в эти развалины, а потом убраться подальше?
Тут как назло фонарик мигнул и погас, а смартфон завибрировал, возвещая о входящем вызове. Даже не глядя на экран, тореадор знала, кто в такую минуту может её вызванивать. Небрежно проведя по дисплею пальцем, она сняла трубку, и так же раздражённо бросила в динамик:
- Тысяча извинений, но говорящая голова вам перезвонит позднее.
И, снова запустив виджет, Джейн начала свою охоту за принесшим столько неприятных моментов духом, который ей даже не нравился - таким простеньким и предсказуемым он был.

Вот так обычно и случается, когда кто-то из коллектива не заинтересован в результате задуманного всеми действа. Странно только то, что некоторых не волнует даже собственная жизнь - не такая уж и зрелая представительница Мира Тьмы нашла для себя пару секунд, чтобы предаться недоумению по поводу бездействия в буквальном смысле свалившейся им на голову паучихе. То, как она равнодушно встретила свою кончину, заставило Джейн внутренне содрогнуться. Зрелище, скажем так, было не из приятных, ведь не каждый день ты наблюдаешь за тем, как с недавно живого существа ошмётками сползает кожа. Брр... и всё же в такой ситуации было не до скорби, необходимость уносить ноги стала для неё целью номер один. Чуть не споткнувшись о попавшуюся под ноги арматуру, вампир перескочила через неё, продолжив светить перед собой люминесцентным фонариком, надеясь отогнать нечисть, пока будет выбираться в сторону выхода. Неизвестно, последует ли за ней этот дух или нет, главным было обезопасить себя хотя бы на время. Но на полпути к свободе она всё же обернулась, чтобы проверить, что стало с ещё одним командным игроком. Мары видно не было, поэтому напрашивался один вывод из двух: либо её также уничтожил призрак, и теперь очередь за Юджинией, либо ей удалось сбежать от цепких лап разложения. Но нет, вскоре зрение смогло выхватить из темноты знакомую фигуру, после чего тореадор не долго думая направила световой луч аккурат в ту сторону, откуда она успела заметить шевеление. В том, что призрак был где-то рядом, она не сомневалась. Сомнительным было скорее то, что цимисх долго продержится в обществе такого товарища.
- Эй! - Джейн попыталась окликнуть сородича. - Нам пора сваливать отсюда!
Если ответа не последует, уходить придётся одной, потому как ей-то как раз собственная не-жизнь была достаточно дорога, чтобы просто так вот с ней расставаться и отправляться в одно с этим мерзким гадом измерение.

Насытившийся ананаси призрак не думал уступать таким жалким источникам света, как фонарик мобильного телефона - наоборот, те его только злили. К счастью для не-мёртвых, его спугнул яркий свет фар, пронёсшейся мимо и ненадолго выхватившей площадку перед больницей машины, из-за чего Старик дёрнулся, вошёл в землю и через неё и фундамент полез вверх, подвергая тлену и без того хрупкую конструкцию. Выше и злее, он уж было подумал обрушить здание целиком и погрести под обломками бесполезных существ, как его привлекло нечто иное, совершенно невероятное, а от того и более привлекательное, чем что-либо. Он никогда прежде не видел, чтобы камень мог говорить - его рецепторов было достаточно, чтобы определить, из чего состоит передвижное изваяние. Его "развалить" было куда проще и быстрее, чем попытаться схлопнуть каркас здания, словно карточный домик, поэтому дух, вновь спустившись по шаткой балке, ухватился обеими руками за ноги изваяния, прикладывая все силы, чтобы говорящий камень пошёл трещинами.

Если бы ситуация не была столь плачевной и стрессовой, Джейн с почти стопроцентной уверенностью поинтересовалась бы вслух насчёт намазанности мёдом этой территории, ибо к невзрачной и ничем не примечательной больнице слетелось столько вампиров и прочей нечисти, что можно было составлять наглядный бестиарий или что-то вроде того. Хорошо, она бежала сюда, чтобы скрыться от преследователей, и вообще оказалась волей случая - никто не знал на самом деле, куда ведёт открывшийся над головой канализационный люк; очень хорошо - существо, представившееся Марой, предположим, было послано свыше; просто замечательно - уже почивший перевёртыш так же волей случая свалился на них, но призрак, но горгулья, но ещё один вампир. Это было слишком даже для закрытой тусовки неонатов где-нибудь в Голливуде, когда новоявленные дети ночи пырят друг на друга в удивлении округлённые очи, как-то задним умом понимая, что все песни об уникальности - просто блажь. Сначала она хотела просто малодушно сбежать куда-нибудь во тьму центральных улиц и ещё разок попытать счастья в метрополитене, в конце концов, не каждый раз поезд будет делать вынужденные технические остановки. Появление новых действующих лиц заставило её задержаться уже почти возле дырявой сеточной ограды хотя бы потому, что с неба не каждый день каменные гости валятся. Она даже мельком вспомнила одну из встреч с представителями этого клана, благо до драки дело не дошло, как то обычно бывает. Обернувшись, она уже было хотела ответить что-нибудь в привычной ехидной манере, но вовремя заметила знакомое копошение возле горгулячьих ног. Оставалось надеяться на то, что в этот раз к её советам прислушаются.
- Сеньор-мистер, берегитесь! Кто-то хочет оторвать вам ногу!
Честно говоря, Юджиния порой удивлялась, как в такой ситуации вообще можно паясничать. Но слово - не воробей, оно уже вылетело, вкупе с отвратительно-ярким светом и чужим голосом. Вот он, ещё один пришелец. Можно принести диско-шар и начинать вечеринку.
- Я, конечно, могу ошибаться, но на вашем месте ушла бы из этого места для продолжения разговора куда-нибудь ещё, - кое-как прозрев, отметила Джейн, ещё пока подслеповато глядя в сторону предполагаемого собеседника. Наверное, ей в детстве стоило чаще смотреть на сварку. Закалки ради. - Эта тварь явно не хочет, чтобы мы здесь ошивались, и защищает свою территорию.
Ничтоже сумняшися, она помахала присутствующим рукой и демонстративно полезла через ограду, тем самым подчёркивая серьёзность своих намерений свалить отсюда подальше. К тому же, она давно планировала уходить. Дальше сами как хотите.

"Стошестой" спугнут - его больше дизориентировала такая концентрация не-мёртвых (как и яркий свет, впрочем), посему он решил убраться в недра больницы и выжидать там. Сытый, но злой, призрак может просто отсидеться во мраке, после чего с новыми силами начнёт атаку на зазевавшихся вампиров.